– Земляк, ты православный? – прокричал один из невольников, увидев белый ежик волос и европейские черты лица Доченко. – Не погуби, выкупи у поганых.

– Выкупи, выкупи, – застонали в один голос невольники.

– Ай, ага, купи, земляк, – подскочил маленький толстый татарин в потертом, заплатанном халате; от него несло потом и какими-то нечистотами. – Хорош цена дам. Три купишь, один ребенка бесплатно бери.

– Не надо, – отрезал Доченко и рукой отстранил перегородившего дорогу татарина.

– Купи, ага, у меня товар лучши! – кричал татарин, еще метров пятьдесят преследуя почти бегущих от него несостоявшихся покупателей.

Доченко заметил, что невольники провожают их кто молящими, кто ненавидящими, а кто и равнодушно-апатичными взглядами.

– Что за дела? – недовольно выпятил губу генерал. – Сколько прошли, ни одной стоящей бабы.

– Терпение, Василий Трофимович, – успокоил Доченко. – Они наверняка продаются где-то в отдельном месте.

– Ну и где?

– Ай, ага! – Будто из-под земли вырос перед ними сморщенный татарин, во рту у которого не хватало как минимум половины зубов; впрочем, халат у него был поновее, чем у предыдущего, воняло от него поменьше, а на руке даже поблескивал массивный перстень. Он склонился и подобострастно поинтересовался: – Ага девка хочет?

– Хочет, – напористо рявкнул генерал.

– Ага в мой шатер ходи. Лучший девка, лучший цена, – просиял татарин, ухватил генерала за рукав и потащил куда-то в сторону.

Татарин протащил своих гостей через весь рынок, по дороге злобно отгоняя других торговцев живым товаром, которые пытались предложить услуги его новым клиентам. Они подошли к ряду стоящих друг подле друга шатров. Татарин откинул полог одного из них и затащил генерала с Доченко внутрь. Пол здесь был устлан толстыми коврами, возле одной из стен лежала куча подушек. Почти силой заставив несколько оторопевших покупателей усесться, татарин затараторил:

– Ага, жди чутка, один чутка, сейчас будет. Ага девка хочет? Мальчик хочет?

– Девка, только девка, целка, – загудел генерал.

– Ай, целка дорогой товар, – зацокал языком торговец.

– Давай сюда, сторгуемся, – махнул рукой генерал.

– Моя быстро, моя для ага – все хороший, – расплылся в улыбке татарин и выскользнул через вход, противоположный тому, которым завел покупателей.

Минуту спустя полог откинулся, и девочка лет двенадцати внесла металлический поднос, на котором красовались блюдо с инжиром, кувшин и две пиалы. Одета девочка была как татарка: халатик и шальвары, на ногах – тапки-шлепанцы, а на голове – шапочка, похожая на тюбетейку. Черные волосы ее были заплетены в косу, но черты лица выдавали европейское происхождение. Поставив перед мужчинами поднос, она, потупив глаза, выскользнула из шатра.

– Слушай, – прошептал генерал, – а нет здесь, того, подвоха?

– Не думаю, – тоже негромко отозвался Доченко. – Полагаю, мы попали по адресу.

– А это можно есть? – с недоверием покосился генерал на еду.

– Конечно, – усмехнулся Доченко, разливая содержимое кувшина по пиалам.

Это оказался кумыс, вкусный и освежающий. Довольный генерал откинулся на подушках.

– А сервис здесь ничего, – похвалил он.

– Бизнес – всегда бизнес, главное – угодить клиенту, – отозвался Доченко.

– Чтобы облапошить, – загоготал генерал. Полог откинулся, пропустив давешнего татарина, а через несколько секунд в шатер, потупив глаза, стали заходить и выстраиваться перед покупателями девушки. Было их человек десять. Высокие, маленькие, толстушки, худощавые, с лицами круглыми и овальными; веснушчатые и нет, одетые в татарскую, русскую и польскую крестьянскую одежду… С минуту генерал смотрел на них, а потом гаркнул на учтиво склонившегося перед ним торговца: