В конце концов я махнул рукой на похитителей и сконцентрировался на своих ощущениях. Концентрироваться было очень сложно: голова постоянно кружилась, а мысли разбегались. Видимо, какую-то гадость к еде всё-таки примешивали.

К исходу недели мне представили новое лицо. Лицо принадлежало к женскому полу и носило модное имя Маша. Она была немного блёклой, но очень серьёзной. Нацепив тяжёлые очки от дальнозоркости, она произнесла голосом Доренко:

– Я ваш компенсатор. Я обучу вас основным методам самокомпенсации, а первое время буду компенсировать вас извне. Итак…

– Не спешите, Машенька, – торопливо вмешался Николай Николаевич, – я же ему ещё ничего толком не рассказал.

– Что? Ну почему вы его не подготовили? У меня семья! У меня муж ревнивый! А мне тут сидеть и ждать, пока вы всё растолкуете?!

– Машенька, это очень мощный отбойник, мастер сглаза, у него возвращающая сила, как у паровоза! Мы за неделю ему из его же энергии блокировку на год вперёд выстроили! А кое-кто, – Николай Николаевич покосился в сторону Гарика, – и здоровье себе поправил.

Поинтеллигентневший Гарик не стушевался:

– Да ладно! У него обратная связь – вулканы тушить можно. Преступность ликвидировать как явление. Что, убудет от него?!

– Да? – задумчиво произнесла Маша. – А вас не сильно смущает, что он всё слышит?

Все дружно обернулись ко мне. Он – то есть я – действительно всё слышал. Но помогало это ему – то есть мне – очень мало. Всё, что я понял, так это то, что мной собираются тушить вулканы и разгонять чеченцев. А ведь сегодня голова совершенно ясная и пустая. Я решил задать самый нужный в данной ситуации вопрос:

– А у вас правда ревнивый муж? А то меня Андрей зовут.

Я понимаю, что фраза идиотская, но зачем же так ржать? Одна Маша держалась в рамках приличия и даже нашла в себе силы торжественно кивнуть головой. Я так и не понял, это она про мужа или на имя моё среагировала?

Неожиданно я осознал, что сегодня истязатели выглядят не так отталкивающе, как всю эту неделю. Совсем заросший Гарик подстриг курчавую каштановую бороду, а Николай Николаевич сбрил чёртовы бакенбарды и вообще надел свитер. Девушку, опять же, привели.

Веселье прекратил Николай Николаевич:

– Муж, и правда, ревнивый. Давайте начинать. Маша, приготовьтесь компенсировать. Итак, разлюбезный Андрей Валентинович, помните ли вы наш первый разговор в ресторане? Вы ещё на жизнь жаловались, а я объяснял, что вы сами себя сглазили?

– Минуточку! – пробормотал я. – Так это вы всю неделю не садомазохизмом занимались…

– …а блокировку тебе, дурень, ставили! – подхватил Гарик.

– Слабый галлюциноген, негативный фон, – Николай Николаевич обвёл рукой обшарпанную комнату, – помноженные на ваше богатое воображение… Словом, всех тех бед, что вы тут себе напредставляли, с вами не произойдёт. По крайней мере, в ближайшее время. Компенсируйте, Маша.

– То есть с работы меня не выперли? – Мой отупевший мозг мог осмысливать только фрагменты услышанного.

– У вас больничный по причине гриппа. И с квартирой тоже всё наладилось. И даже кота вашего пристроили к бывшим родителям… то есть к родителям вашей бывшей супруги.

Голова моя вдруг закружилась, что-то в ней отчётливо щёлкнуло – и в этот момент в памяти всплыл (правильное слово «всплыли»!) мокрый Гурзуф, экскурсия в Массандру, придумывание препятствий для автобуса…

– Ёжкин кот! Или у меня дежа вю, или я это всё уже проделывал однажды!

И я рассказал им всё, как на духу. Они слушали бред о сухих субтропиках и белом портвейне с такой серьёзностью, как будто я передавал сенсационное сообщение, имеющее важное народнохозяйственное значение.