– Ааа… Ога… Ааа… Пойду-ка я… Там это…

Кейн молча наблюдал, как магичка проползает бочком по стенке мимо него к двери. Он не стал сразу её сжимать в железных тисках смертельного захвата. Ему вдруг пришла коварная мысль. Вампир уже научился использовать те же методы, что и девчонка, от эмоционального шантажа, до наглой откровенной провокации. В глубине кроваво-огненных глаз мелькнули искры. Магичка шмыгнула мимо него и уже оказалась на лестнице вниз в зал.

– Ну куда же ты, дорогая моя? – нарочито изумленно и сверхвежливо поинтересовался вслед граф.

– Чва?! – не ожидала такого спокойствия от него Крис и притормозила. Но когда увидела сверкающие очи графа, всё же продолжила медленно отступать на всякий случай к посетителям поближе. Хоть наличие свидетелей было в случае чего слабым аргументом в защиту, но всё же…

– Да ничва… – передразнил Кейн. И в этот момент он поравнялся с магичкой плечами, делая вид, что уходит и идет мимо неё. Девушка уже стояла среди столиков посетителей. Этот момент и был нужен графу. Он тихим бархатным голосом стал шептать на ушко, чуть склонившись над девушкой:

– Тебе нравится тот загорелый остроухий брюнет, м? Ты ведь в курсе, кто он? Или нет? А может мечтаешь, чтобы он тебя похитил с требованием отдать за тебя пол континента?

– Ты чо говоришь? – удивленно подняла на вампира глаза магичка. Вид был такой искренне-растерянный, что граф поверил. Но играть сейчас не бросит, надо и ей подергать нервы, как она графу все эти дни пребывания тут остроухого.

– Привяжет тебя к мачте и станет пытать. Своим запахом. Это будет сладкая, но мучительная пытка. Постоянное возбуждение. Подойдет полуголый, погладит тебя по груди, проведет горячей ладонью по бедру, скользнув под юбку. – Кейн шептал это таким выразительным голосом, стараясь придать каждому слову нужный оттенок соблазнения, – Ты своим простым обонянием наверняка не заметила его особенность. Его естественный запах на твою расу действует как афродизиак. Так может в этом дело, м? Или в твоих личных грёзах?

– Прекрати, – стала злиться Крис.

– Ты привязана к мачте, он стоит перед тобой, его обнаженный торс, от которого так и веет жаром, притягивает взгляд, вызывает желание прикоснуться и ощутить крепкие мышцы, а между ног уже невыносимо жжет желание и стекает прямо по внутренней стороне бедер смазка.

– Замолчи! – зашипела в гневе Тормента, кидая взгляды на посетителей.

– А потом, чтобы усилить пытку, он стянет со своих бедер черные кальсоны, сорвет с тебя твои шнурки под названием нижнее белье, и станет водить головкой члена по половым губам, нажимая на клитор и заставляя истекать белым горячим моло…

– ЗАТКНИСЬ! – взбесилась окончательно Тормента и вся фигура заискрилась разрядами, заставляя подниматься волосы черными змеями вверх.

Граф едва сдержался от рефлекса ударить женщину за грубый окрик наотмашь. Но реакция его уже через секунду развеселила, что он тщательно скрыл. Кейн с непроницаемым лицом прошел дальше, как и намеревался. Ему пора в академию, а магичке на весь день хватит пищи для мозгов. Граф решил отучить эту нахалку от подобных интрижек, пусть и безобидных. Он ей устроит… сюрприз…

Память тела, такое понятие в спорте, вещь иногда весьма незаменимая, как автопилот. Граф вел очередной урок. Точнее он просто присутствовал тут телом. Делал на автомате все привычные движения, погрузившись глубоко в свои мысли. Утренняя сцена с магичкой его с одной стороны разозлила, но с другой стороны укрепила доверие и сняла часть нервного напряжения из-за ревности.

От его импровизации он получил реакцию, на которую рассчитывал. Одну из двух предполагаемых. И это его обрадовало. Голос у графа был приятный. Когда нужно, он мог сделать его соблазнительным, обволакивающим, и даже при помощи вампирских способностей и ментальной силы сделать его гипнотическим. К примеру для усиления эффекта внушения. Но утром использовал лишь природные данные. Только вдохновенно и выразительно прошептал. Эротичная картина, обрисованная его голосом не вызвала у девушки возбуждения. Ей была дика не только сама мысль о подобном с этим остроухим, но даже такое поведение графа. Целая палитра эмоций вспыхнула в один момент. Вампир чутко следил за ними. Обожгло сильное смущение и чувство неловкости, тут же вскипел гнев и злость на его выходку, постепенно сменяясь жутким непониманием, зачем он это делает, и прозвенела последняя тонкая нотка обиды, когда девушка приняла его выходку за издевательство и фактически оскорбление подобными подозрениями. И ни одного оттенка возбуждения или интереса к этой нарисованной словами сцене.