Несколько раз он терял караванную тропу. В этих местах барханов не было, и ветер заносил дорогу толстым слоем песка. Приходилось копать, возвращаться назад, прокладывать маршрут на глазок и вновь копать.

На второй день далеко впереди показались черные точки. В жарком мареве пустыни расстояние до неизвестных было сложно определить. Ускорив шаг, Костя через четыре часа убедился, что надежды оправдались: впереди шел караван. Несколько огромных фургонов, запряженных каждый четверкой большерогих быков, десятка два всадников на небольших мохнатых лошадках, три повозки с яркими матерчатыми пологами, расшитые какими-то узорами или рисунками. Всадниками и возницами повозок и фургонов явно были люди. По крайней мере, две руки, две ноги, голова и тело стандартных пропорций.

Костя ликовал. Но выходить с распростертыми объятиями и слезами умиления навстречу не стал. Знакомство с Маргом его многому научило. Пусть тот был свихнувшимся магом, но и от обычных людей не стоит ждать пирогов и расстегаев при первой встрече.

До самого вечера Костя крался за караваном, держась за барханами метрах в двухстах. Когда солнце село за горизонт, караванщики встали на ночлег. Из одного фургона выпустили (именно выпустили – под холщовым пологом пряталась металлическая решетка и маленькая дверка с большим замком) десять человек, которые занялись быками. Лошадей обихаживали сами всадники.

Косте не понравился вид фургонщиков: худые, заросшие, в каких-то обносках. К тому же каждый из прочих караванщиков так и норовил их пнуть или накричать.

– Ну на фиг их гостеприимство. Дойду за ними до ближайшего города – и на этом спасибо… – прошептал себе под нос Костя и стал сползать с бархана.

Внезапно рядом послышались шаги нескольких человек. Он вскочил на ноги и задал стрекача, но что-то прогудело в воздухе и цепко ухватило за ноги, стреножив в один миг. Землянин рухнул на песок и покатился по склону бархана. Потерял биток и кувшинчик и чуть не распорол себе бок каменным ножом, который держал за поясом штанов.

Когда падение закончилось, Костя успел освободиться от тонкого волосяного шнура с каменными грузиками, что обвился вокруг щиколоток. Даже замахнулся этим импровизированным кистенем на неизвестного, оказавшегося всего-то в двух шагах.

Противник ловко ушел от удара каменным шаром и в свою очередь взмахнул дубинкой, опустив ее на голову землянина. Перед глазами Кости вспыхнули искры, ноги подкосились. Неизвестный издал удивленный возглас. Затем последовал еще один удар по голове.

В шатер, где Амран и его компаньон Ошитан наслаждались просмотром танца двух новеньких рабынь, не успевших наскучить им за время путешествия через пески, просунулась голова часового.

– Господин Амран, к вам просится начальник охраны, господин Дибер.

– Что он хочет? – лениво поинтересовался работорговец.

– Говорит, что рядом со стоянкой поймали неизвестного, который следил за караваном.

– Вот как? – удивленно приподнял бровь Амран. – Ладно, пропусти, хочу послушать его.

Почти тут же в шатер вошел высокий атлетически сложенный мужчина. На боку покачивается кривая сабля в богатых, отделанных серебром и полудрагоценными камнями ножнах. Одет в дорогой халат с золотой вышивкой, белоснежная чалма прикрывает антрацитово-черные волосы.

Приложив правую руку к сердцу, Дибер чуть наклонил голову, отдавая дань вежливости.

– Что там за лазутчик, уважаемый Дибер?

– Не лазутчик, нет. По виду – оборванец. То ли раб, сбежавший из каравана, то ли караванщик, единственный уцелевший при нападении разбойников или хищников.

– А зачем он следил за моим караваном? – нахмурился Амран. – Ты уверен, что он не разбойничий соглядатай?