Ивона опустила меня на пол, а сама бросилась к Малому. Этот упрямый и живучий сукин сын каким-то чудом (наниты!) сам дополз до дивана, прислонился к нему спиной и с облегченным выдохом произнес.

– Дома…

– Ты только сейчас не откинься! – напутствовал я его.

– Не дождетесь! Этот буст – забористая штука! Можно мне еще?

– Последнюю на тебя потратили.

– Ну, это… Я отработаю, хозяин. Отстираю, если надо…

Шутит. Значит жить будет. Это хорошо. Несмотря на то, что он был при мне вроде надсмотрщика, я к этому чудному здоровяку привязался. Как старшему брату, который тебя все время шпыняет, и слова доброго от него не дождешься, но в случае наступления задницы, именно он встанет на пути всех проблем и примет их на себя. Потом, конечно, выскажет тебе все, но в сторону никогда не уйдет.

– Ивона. – позвал я. – Можешь мной заняться? Как-то зафиксировать кости, а то срастется криво и придется опять ломать.

Девушка, кинувшаяся к спецназовцу, но осознавшая, что ее помощь прямо сейчас тому не нужна, вдруг зависла. С каким-то детским удивлением на лице она рассматривала довольно скромную мою конуру, и даже рот открыла. Мой вопрос вырвал ее из ступора.

– Да-да! Я сейчас! Из чего можно сделать шину?

– Сходи по коридору в кухню… комнату со столом и рукомойником. Пошарься там в ящиках, найди деревянные ложки, хозяйкины. Я точно помню, что они там были.

Ивона тут же метнулась в указанном направлении, а мы с Малым переглянулись.

– Спасибо, что не бросил. – сказал он.

– Дурак, что ли? Как я мог иначе поступить? Ты бы меня бросил?

– Ну… – с хитрой улыбкой протянул тот. Тут же сморщился и сказал. – Свят, ты звони нашим. Чую я, недолго буст этот действовать будет. Или не хватает его. Короче, чет-я-плыву…

Вернувшаяся с ложками Ивона сунулась было ко мне с перевязкой, но я поставил ей новую задачу.

– Там на столике телефон. Подай, пожалуйста.

– Что подать?

Я чертыхнулся. Конечно, откуда ей знать, о чем я говорю. Интересно, а в Мишшесе до Падения телефоны были? Блин, опять я не о том! Мне тут Малого надо спасать, а я зависаю на каких-то посторонних мыслях.

Пришлось снова вставать, наваливаться ей на плечо, и идти к журнальному столику, где среди прочего хлама лежал мой смартфон. Включил его, дождался, пока загрузится, смахнул сто тысяч сообщений, и набрал номер Гречихина, который тот мне оставил для связи.

– Да. Кто? – голос у майора был сухим и холодным. Фсбшник он и в Африке фээсбэшник.

– Свят. Привет с другой стороны. – несмотря на серьезность ситуации, все же не мог удержаться от иронии.

– Подожди секунду. – некоторое время из динамика доносился шорох, звуки шагов, после чего вновь прозвучал голос Гречихина. – Вышел из кабинета. Говори.

– Нужна помощь. Медицинская. Малой серьезно ранен, кинжалом в плечо, в район ключицы. Мы ему буст вкололи, но нужны врачи.

– … – трубка выдала непечатный текст. И сразу же продолжила голосом фээсбэшника. – Что вкололи? Он стабильный?

– Лечилку вкололи – долго объяснять. Ну, пока, вроде стабильный… – медстепени у меня не было и все что я мог сказать о любой ране, это течет из нее кровь или нет. – В сознании. Но надо спешить, у него еще внутренние повреждения. Отпинали его здорово. Мы на квартире все втроем.

– А кто третий?

– Гук!

– Понял, жди.

Трубку он положил раньше меня. Вероятно тут же начал вызванивать свои контакты среди врачей. А я убрал телефон – все остальные звонки могли и подождать – и с помощью Ивоны опустился в кресло.

– Вот теперь бинтуй. – разрешил я.

Пока она занималась перевязкой, я смотрел на нее и думал – что дальше-то? В смысле, с ней. Она, как бы, дочь врага. Выступившая против него, но все равно – кровь не водица. Сейчас, допустим, мы связаны, а потом? Так-то, совсем недавно она молчаливо принимала решение отца слить с меня кровь и сделать ее долгожителем. То есть, фактически была не против моей смерти. Или не смела против нее возражать.