— Ты хорошая девчонка, Арина, — сказал он тогда, нервно топчась на месте. — Не хочу я тебя испортить, понимаешь?

— Как ты можешь меня испортить? — недоумевала я.

— Подрастешь — поймешь, — только и ответил он. Сплюнул на землю и ушел.

Я не поняла, что он имел в виду. Мне было больно и обидно. Особенно на следующий день, когда я увидела его с другой — сверстницей из параллельного класса. В сердце будто гвоздь ржавый загнали… Потом она меня не раз в темном углу поджидала со своими подружками. И наверное, мне бы обязательно прилетело однажды, если бы он ее не остановил.

Понадобились годы, чтобы понять, от чего на самом деле уберег меня тот парень из школы. Только легче мне не стало — где-то глубоко внутри я бы хотела, чтобы он меня испортил. Не испортил ведь только из жалости, а не из взаимных чувств.

Прерывисто вздохнув, я перевернулась на другой бок и с силой зажмурила глаза. Ненавижу это вспоминать и все равно вспоминаю. И каждый раз так неприятно в душе, хотя, казалось бы, сколько лет прошло!

Порой так хочется отключить все гадкие воспоминания. Навсегда.

Как только удалось перенаправить мысли, меня стремительно унесло в дрему, и глубокий сон завладел сознанием…

…

Я вижу широкую спину Вараввы так четко, будто все происходит наяву. Он лениво поднимает руку на ходу и, не оборачиваясь, указывает пальцем на ковер.

— Встань здесь.

Мои ноги замирают ровно в том месте. Внутри полный покой — из эмоций лишь апатичное любопытство. Будто я нахожусь в уютном коконе или смотрю под теплым одеялом кино на большом экране.

Странное состояние — я знаю, что стою в комнате хозяина резиденции, но при этом словно не он со мной находится в этот момент, и не он отдает команды. Тот, чей голос я слышу, вызывает у меня доверие, но никак не трепет или страх. Поэтому я мысленно симпатизирую ему и называю путеводителем.

Я не знаю, сколько уже стою на одном месте и что он делает. Время будто перестало существовать. Оно начинает ход с его голосом, а в тишине замирает. И нет никаких потребностей или усталости.

Высокая фигура внезапно загораживает кровать, на которую я смотрела. Медленно поднимаю глаза и бесстрастно отмечаю, что мой путеводитель тщательно исследует меня взглядом. Особенное внимание к шее — там, где бьется сонная артерия. Будто считывает пульс, но разве это возможно сделать взглядом?

Я открываю рот, кажется, хочу что-то сказать, но не могу, поэтом быстро забываю о своем желании. Точно так же в голове рождаются рассеянные мысли и быстро тают.

— Ты часто думаешь обо мне? — вдруг спрашивает мой путеводитель негромко и в то же время звучно.

Я озадаченно хмурюсь. Отвожу взгляд и ничего не отвечаю. Потом снова встречаюсь с янтарными глазами и начинаю улыбаться. Мой путеводитель улыбается в ответ. Сдержанно, одним взглядом, но улыбается, и мне это нравится. Как будто меня погладили по голове и похвалили.

— Маленькая умница, — говорит он бархатным тоном, и внутри все отзывается теплом. — Ты покажешь мне, о чем были твои мысли?

Я больше не хочу улыбаться, хотя меня не пугает этот вопрос, скорее, мне не хватает чего-то для дальнейшего шага.

— Можешь сделать это, — позволяет хозяин комнаты.

И я делаю.

То, о чем думала перед сном, во время обеда, каждый раз после наших столкновений. Поднимаю руку и провожу пальцами по тщательно выстриженному виску. Мои движения спокойны, и я очень внимательна к тому, что делаю.

Скольжу выше и зарываюсь пальцами в волнистые светлые пряди. Взъерошиваю жесткий шелк и наслаждаюсь этим некоторое время. После моя ладонь ложится на густую щетину — она немного колет, и я быстро теряю интерес, а подушечки пальцев замирают на мужских губах. Я приоткрываю свои губы, но делаю только то, о чем думала: в своих мыслях я не целовала — он целовал.