Я видел, что тот, кто нарисовал десятую картину, был прав. До девятой – это просто логика. После девятой – десятая – великое постижение.

Я считаю, что до девятой человек только будда; с десятой он к тому же становится Зорбой. Это и была моя постоянная забота: я утверждал, что десятая картина подлинная, и если бы ее не было, то я нарисовал бы ее. Без нее переход в ничто выглядит немного унылым, выглядит уж слишком серьезным, выглядит пустым.

Столько усилий, чтобы искать себя, медитировать, чтобы выйти за пределы ума, постичь свое существо – и закончить в пустыне «Ничто»… нет, должно быть что-то большее; после этого должно быть что-то еще: там распускаются цветы, там возникают песни, там танец возможен снова – конечно, на совершенно другом уровне.

Но эти картины о поисках быка оказались чрезвычайно важными для объяснения всего пути, шаг за шагом.

Да Хуэй говорит: Если уж ты изучаешь этот путь… Помните, я говорил о Да Хуэе, что он – учитель; ведь никакой мастер не станет использовать слово «изучение». Мастер скажет: «Если уж ты следуешь этому пути, если уж ты на этом пути…» Изучение? Это не путь искателя; это путь любопытного студента, который хочет узнать что-то – больше информации, больше знаний, – но который на самом деле не заинтересован в собственной трансформации.

Но Да Хуэй – учитель. Хоть он и старается всеми возможными средствами принять позу, подобающую мастеру, он не может обмануть никого, кто просветлен. Здесь и там – увертки; но он и представить себе не может, что они выявят – его мастерство обычное лицемерие. Абсолютно корректно было бы, если бы он сказал: «Я только учитель». Но он не говорит этого. Когда есть возможность быть признанным как мастер – даже император принимает его как Великого Мастера чань, – он хранит молчание. Он явно знал – потому что производит впечатление очень разумного человека, – он явно осознавал, что он не мастер. Он очень хороший учитель, и мне хочется, чтобы вы в любой момент помнили, как он выдает свое неосознание.

Если уж ты изучаешь этот путь… Изучение относится к студентам. Искатель не изучает путь, искатель увлекается. Он участвует в паломничестве. Он паломник, он не студент. У него нет желания узнать о пути; он хочет достичь цели – путем или не путем… Он хочет возвратиться к себе домой.

Если уж ты изучаешь этот путь, то никогда – в своих столкновениях с людьми и реакциях на обстоятельства – ты не должен позволять неправильным мыслям задерживаться. Если ты не умеешь видеть сквозь них, то, как только неправильная мысль появляется, ты должен быстро сконцентрировать ментальную энергию, чтобы отвести себя прочь от этой мысли. Если ты всегда поддаешься таким мыслям и позволяешь им беспрерывно тянуться, то это не только заграждает Путь, но и делает из тебя человека без мудрости.

…то никогда – в своих столкновениях с людьми и реакциях на обстоятельства – ты не должен позволять неправильным мыслям задерживаться. Снова увертка. Вопрос не в неправильных мыслях или правильных мыслях; все мысли неправильны, если это касается выхода за пределы ума. Он даже не осознает, что правильное и неправильное никогда не бывают разделены; они всегда вместе.

Можешь ты отделить любовь от ненависти? Миллионы пытались, но ни одному не удалось, потому что это – против самой природы вещей.

Можешь ты отделить темноту от света? Хоть они и выглядят такими разными, научные исследования света и темноты по отдельности доказали бы лишь нечто абсурдное. Различие между темнотой и светом только в степени. Темнота означает просто меньше света, а свет означает просто меньше темноты.