И вновь им повезло.

«Вепрь» ушёл.

Еды было мало, пресная вода в бурдюках заканчивалась. Проведя три дня в открытом море, они пристали к безлюдному острову. Похоронили умерших от ран воинов, предав их огню по старой традиции. В лесах забили много дичи, завялили мясо и складировали в трюмах. Вытесали новую мачту. Подлатали парус. Передышка пошла всем на пользу. Вот только теперь предстояло принять нелёгкое решение – куда плыть дальше.

Совет держали у большого костра. Все – суровые бойцы и опытные моряки.

– Мой отец мёртв, – сказал Грорг. – Норум хитростью сел на княжение. У нас больше нет дома.

– Ты наш конунг! – выкрикнул кто-то. – Мы присягаем тебе в верности! Так я говорю?

Раздался одобрительный гул.

Забряцало оружие.

Родереркцы колотили мечами и секирами о щиты. Их лица выражали готовность идти за своим вождём хоть на край света.

Вперёд выступил Ригор, седобородый гигант с обветренным лицом. Отблески пламени танцевали на широком клинке его меча.

– Поднимем западных ярлов, – предложил он. – Соберём войско. Сметём Норума Кривого в море.

Толпа зашумела.

Грорг поднял руку.

Воцарилась тишина.

– Братья по оружию, – начал он. – Я понимаю ваш гнев. И вашу боль. Под Греверстедом погиб мой отец. Но вы знаете лучше меня, что мимо Крепости-на-Скале и Часовой Башни не проскочить. Даже на тридцати дракхах. А больше нам не собрать. Да ещё Компания теперь патрулирует прибрежные воды. Это могучий противник. Нам не выстоять в этой войне.

– Ты предашь память своего отца? – выкрикнул кто-то.

Грорг почувствовал, как сжались его кулаки.

– Нет. Я отомщу. Но для этого потребуется время.

Потрескивали дрова в очаге.

За окном по-прежнему шёл дождь, а где-то внизу пьяный мужской хор пел песню о распутной пастушке.

– Чем всё закончилось? – не выдержал я. – Где теперь твой дракх и вся его команда?

Наш возница залпом выпил полпинты эля и стукнул опустевшей кружкой по столешнице.

– Четыре года мы бороздили северные моря. Грабили суда Торговой Компании. Совершали набеги на Взбережье. Вели переговоры с ярлами, бывшими данниками моего отца. Но никто не спешил к нам примкнуть. А вот представительство нами заинтересовалось. И назначило награду за наши головы. Стало жарко.

– И вы продали корабль, – напомнил Коэн.

Глаза Грорга сверкнули.

– Да. Продали и поделили выручку. Разбрелись на все четыре стороны. Я подался вглубь материка. А что мне ещё оставалось?

Он вздохнул.

– Спустя годы мы встретились, – сказал Коэн. – В таверне «Три черепахи», кажется. В славном городе Стоке, оплоте Воровской Гильдии и прибежище наёмников всех мастей. Грорг был на мели и охотно согласился на меня работать.

Грорг кивнул.

– Вот и конец истории, – буркнул он.

– Весьма поучительной, – добавил Коэн.

– И чему же она нас учит? – я наполнил кружки. И взял с тарелки кусок сыра.

– А тому, – Коэн поднял вверх палец, – что экономические соображения лежат в основе всего. Войну выигрывает тот, у кого деньги.

– Да с чего вы вообще взяли, – я закинул сыр в рот, – что Норум был в сговоре с Компанией?

Коэн усмехнулся.

– Это же так просто, друг мой. Норум хотел править. Компании был необходим опорный пункт в Белом море. Их интересы пересеклись на ключевой фигуре – Хлодрике. Конунг вёл независимую политику. Он не устраивал многих.

Дождь за окном поутих. Сквозь прорехи в тучах начали выглядывать звёзды. Проступил исполинский серп первой луны, смахивающий на остро отточенное лезвие боевой секиры. Я потянулся, хрустнув суставами. Зевнул.

– Что ж, – Коэн поднялся. – Время позднее. Пора и честь знать.

Мы сложили остатки еды в одну тарелку и накрыли другой – глиняной, со сколотым кусочком ободка. Сдвинули вместе с недопитым кувшином в центр стола.