– Где же все-таки твоя сестра? – Я уже застегивала плащ. Энн сказала, что Фредди «уже идет».

Автобус Энн – серебристый, тот самый, что повезет в элитную школу тех, у кого Коэффициент выше девяти, – уже повернул за угол и начинал тормозить, разворачивая свои «крылышки», знаки остановки, подъезжая к месту сбора детей. Там уже выстроилась целая вереница машин; ученики, сидя на заднем сиденье и сжимая в руках сверкающие идентификационные карточки, ждали, когда им можно будет пересесть в автобус. Серо-стальной «Лексус», первый в ряду, подъехал к «карману» на проезжей части, и его задняя дверца тут же распахнулась, выпустив девочку, ровесницу Энн. Я видела ее и раньше на одной из встреч родителей с учителями, которые устраивают в школе Энн каждую осень. Сегодня девочка явно была не в форме: непричесанные волосы свисали вдоль лица крупными кольцами, а в глазах, насколько я успела заметить, затаился страх, как у испуганной собаки, и она как-то странно все время посматривала в дальний конец улицы на желтый автобус.

Энн подошла ко мне, и теперь мы вместе стали смотреть из окна на улицу. Я мельком оглядела дочь: рюкзак небрежно свисает с плеча, в руке зажата серебристая карточка-пропуск, одна лямка рюкзака так туго перехватила шею, что стала похожа на петлю висельника.

– По-моему, – сказала я, – вон та девочка страшно нервничает.

– И зря, – пожала плечами Энн. – Это Сабрина. Коэффициент у нее просто отличный. – И она заговорщицким шепотом сообщила: – В отличие от Жюли Уинстон, между прочим. Знаешь, мам, Жюли ведь на прошлой неделе чуть не завалила продвинутый тест по математике. – Она с аппетитом откусила от яблока и снова принялась что-то писать в своем iPad.

Я отвернулась от окна, покрытого каплями дождя, и удивленно заметила:

– Мне казалось, что результаты тестов конфиденциальны. – Но я, разумеется, тоже когда-то в школе училась. И хорошо знаю, каковы дети.

Энн снова небрежно пожала плечами.

– Ну, в общем, да. Но только не «особо выдающиеся». Ты же сама прекрасно знаешь.

Да. Знаю.

– Короче, у Жюли теперь самый низкий Коэффициент в классе, и все из-за того теста по математике, – продолжала Энн. – А еще у нее в этой четверти три дня пропущены по болезни. А еще она опоздала в прошлую среду на автобус. А еще ее мама получила уведомление об увольнении, так что уровень дохода в их семье понизился. А при подсчете общего Коэффициента все это складывается вместе. – Энн снова откусила от яблока. И снова что-то быстро напечатала, видимо, ответ кому-то. – В общем, если ей не удастся серьезно поднять свой балл, то на следующей неделе она пересядет на зеленый автобус. А к декабрю, может, и вон на тот. – Энн мотнула подбородком в сторону желтого автобуса, явно кого-то ждущего под дождем. – Пару лет в желтой школе – и наша умница Жюли будет вынуждена бургеры разносить.

– Энн. Честное слово…

А ей хоть бы что. Только еще раз плечами пожала. Моя старшая дочь стала прямо-таки чемпионкой по пожиманию плечами. Неужели ей настолько все безразлично?

– Ну и что? Кто-то же должен и бургеры разносить. Хотя бы до тех пор, пока в «Макдоналдсе» все не автоматизируют. Смотри-ка, похоже, сегодня утром желтый автобус и впрямь приехал за кем-то с нашей улицы. Странно!

Ее тон спокоен, как у журналиста-комментатора. Таким тоном Малколм обычно рассказывает за обедом, сколько еще государственных школ будет открыто в следующем месяце и каков средний Коэффициент в стране, в столице и в нашем районе. Подобные сводки он непременно выдает нам каждый день, считая, видимо, что всех нас это страшно интересует. Впрочем, Энн всегда устраивается с ним рядом и буквально не сводит с него глаз, жадно впитывая информацию.