И вот на арене цирка идёт представление. По мановению волшебной палочки дерево превращается в жирафа, катящийся бочонок пива – в жирного бегемота, убегающего от охотника. Мгновение! И ниоткуда возникает водопад… ещё миг, и он исчезает в никуда. Номер имел колоссальный успех.

Секрет этого номера оставался неразгаданным и зрители, после трагической гибели этого фокусника-иллюзиониста, так и не смогли увидеть нечто подобное.

Решельяк иногда вспоминал и рассказывал о том, как они ставили этот номер.

– Этот секрет неизвестен никому, кроме меня. Но я дал честное слово, что никогда, никому не открою его тайны.

Поник, один раз сам слышал, как Решельяк рассказывал об этом номере. Поник очень заинтересовался этим фокусом. Он постоянно думал, как может такое происходить?

«Возможно ли такое чудо? – часто думал про себя Поник. – Нет! Этого не может быть! Но Решельяк не может врать. Он такой умный, серьёзный и хорошо рисует. Он не может говорить неправду.»

Последнее время Решельяк на парапете почти не появлялся, а потом и вовсе исчез.

Понику стало не интересно околачиваться на парапете среди посредственных картин, с бесконечно повторяющимися сюжетами и темами. Он тоже почти не приходил сюда, а целыми днями просиживал за своим любимым занятием – рисованием.

Одну картину он рисовал очень долго. Тщательно подбирал краски, изо всех сил старался не уступить в мастерстве самому Решельяку. К тому же он постоянно скрывался от всех, так как не хотел, чтобы хоть кто-нибудь, хоть один человек в мире увидел его картину. Поэтому он рисовал её в разных закоулках, чуланах, чердаках, подвалах. Маленький художник не знал, когда нужно считать свою работу законченной. И всё же он рисовал, рисовал, рисовал. Пока однажды, как всегда, скрываясь от чужих глаз, он не услышал вдруг голос своей матери:

– Что ты делаешь! Не надо, перестань…

Поник опешил. Он прислушался – тишина. Потом опять он явно слышал голос своей матери. Да это был явно её голос. Но звучал он как-то неестественно, с каким-то животным хрипом и тяжёлым дыханием.

– Прекрати немедленно… здесь не место… – опять услышал Поник дрожащий, взволнованный голос матери. Послышался какой-то шорох, возня – Прекрати, мы совсем потеряли рассудок! Нас могут увидеть. Нас услышат!

– Перестань корячиться! – сильнее грома грянул пьяный, хриплый бас – Я что?.. не имею права?! Не ломайся! А не то…

Возня и шорох усилились, за стеной слышалось громкое, тяжелое мужское и женское дыхание. Поник не понимал, что происходит. Он привстал, резко рванулся вперед, но опрокинул тяжёлый кувшин. Кувшин с грохотом упал, покатился.

В это время дверь резко отворилась, и на пороге появился Джон.

– А-а-а! Вот кто! Решил подслушивать! Ну, я тебе покажу! А ну, убирайся отсюда, пока цел! Мерзавец! Марш на улицу!

Пьяный Джон набросился на мальчишку, схватил его за шиворот и с силой вытолкнул беднягу за дверь, дав при этом пинка. Поник упал, потом быстро поднялся, чтобы не получить добавки и стремглав побежал, не зная куда.

– Мерзавец! Бездельник! Я тебя проучу… – нёсся вдогонку всё тот же громкий сиплый пьяный голос.

Когда поздно вечером, Поник вернулся домой, он увидел во дворе кучу пепла и догоравший костёр, в котором ещё дымились все его рисунки и картины…

– Ну, вот и всё… Я больше никогда не буду рисовать!

Поник опустил голову, потом резко вздрогнул и выкрикнул:

– Картина!

Он бросился в старый чулан и в темноте стал шарить по полу, ища свою картину.

Картина валялась на том же месте, где он её и оставил.

– Ура! – радостно закричал юный художник – Она жива!

Поник бережно поднял картину с пола, вынес её из чулана. Потом он спрятал картину в надёжном месте и решил, что завтра же он пойдёт и продаст её первому попавшему покупателю.