– Михо? Что ты тут делаешь?

– Вызывает меня на бой, – ответил Саша, вставая с дивана.

Сатори замолчала, переводя взгляд с одного парня на другого.

– Зачем ты это делаешь? – Вдруг обратилась она к Александру. – Хочешь опозорить студенческий совет и совет дисциплины?

– Железная логика. А как насчет другого варианта. Кто-то опоздал, я мирно прилег, а кто-то захотел меня проучить.

– Михо, все так и было?

– Ну, я просто предложил, – замявшись, неуверенно ответил тот.

Девушка покачала головой.

– А что? О вчерашнем дне уже ходят страшные и героические истории, – задорно произнес Александр. – Так, может, сделаем еще парочку?

– Михо, свободен. Зайдешь перед практикой, – посмотрев на него, ответила Сатори, и парень мгновенно вышел. – Юри, меня ни для кого нет. – Она указала Александру на дверь в конце зала, и он зашагал к ней.

Сатори обогнала юношу, просунула в замочную скважину ключ и открыла дверь.

– И, Юри, – произнес Александр. – Услышишь вопли и стоны – это мы или миримся, или боремся. Но в любом случае можешь присоединиться. – Он скрылся за дверью, успев заметить, как глаза девушки расширились.

Сатори проскользнула за ним, закрылась и спросила:

– Так чего ты добиваешься?

– Не с того начинаешь.

– А с чего? Отец мне прислал ответ из министерства. Ты в нем не состоишь. Кто ты и чего добиваешься? Хочешь меня опозорить перед моими людьми?

– Смотрите, а я не знал, что тут рабство процветает. А ты как их купила или загипнотизировала, что они стали твоими? А может, как-то по-другому, – ответил он и показательно осмотрел девушку, задерживая взгляд на ее бедрах и груди. – Ведь не зря здесь отдельный запирающийся кабинет. Вашей же семье не привыкать.

– Как ты…

– Смею. Так как сам был свидетелем. И говорю то, чем вы действительно занимаетесь и к чему вас готовят. Если это все, что ты хотела узнать, то я, пожалуй, пойду.

– Хорошо. Что ты хочешь?

– Я уже говорил. Вашу тайну сокрытия истинной формы гримуара. И когда мы уже почти договорились, ты решила испортить со мной отношения. Теперь расхлебывай последствия своих действий.

Наступила минута молчания.

– Прости за вчерашнее, – вдруг произнесла девушка. – Давай присядем и все обговорим.

– Давай присядем. – Они сели на ближайшие стулья.

– Могу я рассчитывать на условия сделки?

– Нет.

– Можешь пояснить почему?

– Мы ее не заключили, а только обговорили, и ты потеряла мое доверие.

– И как мне вернуть твое доверие?

– Знаешь, у меня на родине есть такое выражение. Доверие мы можем завоевывать годами, а потерять за пару минут.

– Я поняла. Но раз ты очистил свой амулет от моего заклинания, значит, не хочешь опозорить и подставить нашу семью.

– И снова неверно. Мне плевать. Я, конечно, мог бы его обменять на ваш секрет, или тебя шантажировать, или еще что, но мне это неинтересно. Пока ты только сама позоришь и подставляешь свою семью. У меня гораздо глобальней планы.

– Ты же не скажешь?

– Пока нет. Но они никак не изменились.

– Но пока ты остаешься в академии, ты сможешь выступить на соревнованиях?

– Да. Если захочу. А так как ты этого хочешь больше, то скажи, как будешь меня мотивировать?

– Ты хочешь секрет нашего клана.

– И снова неверно. Что-то после вчерашнего ты делаешь только неверные выводы.

– Ты же сам сказал, – возмутилась девушка.

– Эх. Теперь этот диалог стал скучным. Значит, так. Я говорю всем официальную версию событий, произошедших вчера. Второе. Мои условия ты знаешь, обдумай. Я присмотрю за тобой, и, если будешь вести себя хорошо, встречусь с твоим дедом. Когда захочу и где захочу. И на этот раз вы учтите: я сражаюсь. И только так. Если не нравится, можешь рассказать родным, почему я отказался от встречи и кто в этом виноват.