– Чего?!

– Ну, ложные, придуманные воспоминания, принимаемые тобой за истинные. То, чем твое сознание забивает белые пятна заблокированной памяти. Ты не помнишь, что работал на Метрострой в Большом Метро. Думаешь, что просто учился, дул пиво с друзьями, пялился в телик и что ты там еще делал… Но именно это и является, уж извини, ложью. Враньем то есть. Так яснее?

– А вы пиво, значит, не пьете? – буркнул Пашка.

– Пьем, и еще как. Не в этом дело, как ты понять-то не хочешь! Воспоминания – на то и воспоминания, что они призрачны и нематериальны. Виртуальны, как сказал бы программист, да? Они не объективны. А все, что сейчас вокруг тебя, – вот оно, тут. Разве это не доказательство?

– С какой это радости? Может, это вы мне кажетесь? – парировал Пашка. – Может, я сейчас сплю, брежу или еще что, а? Как я могу проверить реальность всего этого? – Он с досадой шлепнул ладонью по календарю. – Реальность – это то, что существует на самом деле, а не то, что мы чувствуем, разве нет? Ведь галлюцинации – это тоже чувства.

– О, батенька, – улыбнулся Семен, – да вы просто философ!

– Эти дурацкие сны о монстрах в метро или полеты над пустыней тоже, знаешь ли, очень яркими и логичными были, – горячо продолжал Пашка. – С предысторией! Картинка не хуже, чем сейчас. И на ощупь там все было очень даже прилично «оформлено», от реальности не отличишь! Там даже было в чем-то… прикольнее, что ли. Фэнтези же…

Лиза внимательно посмотрела на него и пожала плечами:

– Здесь, конечно, не фэнтези, а самая настоящая жизнь, спорить не буду, наверное, она поскучнее твоих грез будет… Только это ничего не доказывает.

– А что это такое, ты сказала, э-э… Большое Метро? – вспомнил он ее слова.

– Хм, а я смотрю, ты у нас франт! – перевела тему девушка и ухмыльнулась. – В этом твоем новом сне…

– Чего? – не понял раздосадованный Пашка.

Лиза показала на вешалку. То, что висело на ней, Пашка никогда не носил. Выпендрежные куртки, легкие шарфики, кепки, большие цветастые зонты и туфли. О да, туфли. Целый батальон в специальной нише внизу вешалки. Кожаные, остроносые, а некоторые даже с искусственными бриллиантами и блестящими пряжками. И полуботинки-казаки. Нет, не его гардероб. Пашка решил пока это не комментировать. Пускай комментирует хозяин…

– Может, ты уже пригласишь нас пройти? – выдала девушка жирный намек.

Пашка молча кивнул, и Лиза отворила дверь справа. Помедлив, остальные проследовали в зал. Все-таки квартира была его, Пашка узнал характерные детали и даже стенку, которая не была заменена на нечто помпезно-железячное в духе Джеймса Бонда или Матрицы. Правда, телевизор оказался новым, большим и современным, а не той китайской развалюхой, по которой он еще сегодня утром смотрел последние новости, наскоро глотая завтрак.

Может быть, это все дорогой и высокотехнологичный розыгрыш? Но зачем, для чего? Глупость какая-то. Или же это эдакий хитроумный метод лечения амнезии от секретного мединститута? Метод экспериментальный и начатый без его явного согласия. Он ведь договаривался только на «колеса», а не на смену дизайна квартиры за… полдня. Пусть и в терапевтических целях. Пусть и на такой классный. Но как он может вспомнить что-либо реальное среди того, с чем никогда не сталкивался? А он точно ни с чем этим не сталкивался! Бред какой-то. Нет, как-то глупо и натянуто. И слишком сложно. Но тогда что?

– Ну как? – спросила Лиза.

– Немного, конечно, похоже на то, что я помню, – уклончиво ответил Пашка, – но в деталях есть большая разница. Например, не вижу присутствия Ольги. Ни одной ее вещи.

– Это сестра которая?