– Ну? – поднял он на нее глаза.

– Что «ну»? Когда он умер: читай внимательнее дату.

Пашка снова уставился в монитор. «29 ноября 2001, Лос-Анджелес». Да нет же! 11 апреля 2009, Сан-Франциско!

– Харрисон погиб в автокатастрофе 11 апреля 2009, около Сан-Франциско, – устало сказал он, – и ты прекрасно знаешь об этом.

Он собрался было уже встать с кресла, но сестра мягко надавила ему на плечо.

– С тобой все хорошо? – участливо спросила она. – Харрисон умер от рака на несколько лет раньше две тысячи девятого, в Лос-Анджелесе. Ты, наверное, что-то путаешь. Может, с Ринго?

– Ринго жив…

– А Маккартни?

– Тоже. А Леннона застрелили в восьмидесятом году, в аэропорту, какой-то поклонник-фанатик. Точную дату не скажу.

– Ну, слава богу! В смысле, что, кроме этого, ты больше ничего не путаешь.

– Мы поминали только Харрисона. – При этих словах Пашка почему-то устыдился. А действительно – почему только Харрисона, а Леннона нет? Когда говорят о «Битлз», первыми упоминаются Джон или Пол. Но за все эти годы этот вопрос у них в мозгах даже не возник.

– Значит, вы его поминали одиннадцатого апреля, так?

– Ну да! И ты с нами была аж два раза.

– Ясно. – Сестра скорбно поджала губы. – Сегодня день розыгрыша, да?

– Вот именно! – вскипел Пашка. – День идиотских розыгрышей!

– Тихо-тихо… – Ольга примирительно вскинула ладонь. – Никто тебя не хотел обидеть. Наверное, ты просто устал. Думаешь, я сама поправила страничку Википедии? Это легко сделать, согласна. Пожалуйста, но вот Интернет: погугли! Он-то тебе не соврет. Но я действительно не понимаю, о чем идет речь.

Пашка неуверенно пододвинул к себе клавиатуру и запустил поисковик Гугл. Ссылок на Харрисона было очень много, что и неудивительно. Странным оказалось другое – дата и место его смерти, а также ее причина. Везде было одно и то же: рак, 29 ноября 2001 года. Но Ольга права: весь Интернет не подделаешь. И Пашка никак не мог найти подтверждение именно своим воспоминаниям.

«Ладно, видимо, сегодня неудачный день», – решил он и, с трудом встав, молча побрел в свою комнату.

– Выспись, – послышалось вдогонку.

– Хорошо, что не «проспись», – буркнул он, но сестра его не услышала.

Проснувшись, Пашка ощутил небывалый прилив сил. Странная ситуация с Харрисоном казалась крайне дурацкой, однозначно не стоящей и выеденного яйца. И чего это он так разволновался накануне? Даже смешно. Пашка бодро вскочил, сделал парочку упражнений, принял душ и приготовил яичницу с колбасой (просто объедение). Пока она жарилась, он, чтобы точно не забыть винчестер с файлами дизайна, отключил его от своего ноутбука и запихнул поглубже в рюкзак.

Уплетая яичницу, от души сдобренную перцем и кетчупом, Пашка лихорадочно строил очередной план покорения Алины. Хотя нет, сначала хотя бы познакомиться нужно. Это самое сложное, но осуществимое. А вот потом…

– Я положила винчестер тебе в рюкзак, – сказала заглянувшая на кухню сестра. – А то забудешь его, как в тот раз.

– Мм? – рассеянно промычал Пашка.

– Я говорю, привет, лунатик! Винчестер уже у тебя в рюкзаке.

– Конечно, в рюкзаке, – пожал плечами Пашка. – Я его туда и положил. Только что.

Ольга вздохнула.

– Не хочешь сказать спасибо – не говори. – Она делано надула губы. – Но только что это я́ сделала. Неблагодарный медведь!

Пашка медленно вытер салфеткой губы. Хорошее настроение начало постепенно улетучиваться.

– Я. Его. Сам. Принес, – разделяя слова, твердо сказал он. – И положил в рюкзак. Ты продолжаешь, что ли?

– Что продолжаю? – округлила глаза сестра. – То ты дату смерти Харрисона путаешь и нарушаешь собственную традицию, то ночью по квартире бродишь в одних трусах…