Михаил Кашинский с юных лет знал, что семья – это не только дом и кровь, но и нечто большее. Семья – это роль, которую каждый должен исполнять. Улыбка, даже когда внутри разрывает злость. Твердое слово, даже когда тебя гложет сомнение. У каждого Кашинского была своя "маска", которую они носили, чтобы скрыть истинные мысли и чувства. Маски начали проявляться во время одного из тех семейных вечеров, которые собирали всех под крышей особняка. В этот раз собрание проходило в гостиной с высокими окнами и старинными люстрами. За длинным столом сидели Михаил, его жена Анна, дети – Андрей, Екатерина и Артем, брат Виктор и Елизавета Сергеевна. Разговор шел о будущем семейного бизнеса. – Андрей, – начал Михаил, глядя на старшего сына, – тебе пора перестать думать о развлечениях. Когда ты наконец поймешь, что фамилия Кашинских – это не только богатство, но и ответственность? Андрей, как всегда, ответил с легкой улыбкой: – Отец, я это прекрасно понимаю. Просто мне кажется, что наше дело нуждается в свежем взгляде. Возможно, я займусь маркетингом или найду новые рынки. На его лице была уверенность, но глаза выдавали нечто другое – он не хотел никаких обязательств, а идея "новых рынков" была лишь удобным прикрытием. Это была его маска: легкость и обаяние, которые скрывали равнодушие к семейным делам. Екатерина сидела рядом, с прямой спиной и жестким взглядом. – Если ты действительно хочешь быть полезным, займись чем-то конкретным, а не придумывай оправдания, – холодно заметила она. Екатерина редко упускала шанс показать, что лучше всех подходит на роль наследницы. Её маска была ещё более твердая: дисциплина и железная воля, скрывающие стремление доказать свою значимость. Михаил слушал их перепалку с каменным лицом. Его маска была самой сложной. Глава семьи всегда должен быть непреклонным. Он не показывал слабости, даже когда чувствовал, что дети отдаляются друг от друга. – Хватит, – коротко бросил он, положив конец спору. Артем, младший сын, молча наблюдал за разговором, словно изучая его. Его голова была слегка склонена, а взгляд рассеянный, будто он находился где-то далеко. – А ты что скажешь, Артем? – неожиданно спросил Михаил. – Я? – он поднял взгляд, чуть замешкавшись. – Возможно, нужно изучить прошлое. История компании может подсказать, как двигаться дальше. В гостиной повисло молчание. Ответ был слишком странным и слишком честным. Артем никогда не скрывал своей любви к архивам и книгам, но для семьи это было скорее слабостью, чем достоинством. – Мы говорим о будущем, а не о старых бумагах, – отмахнулся Андрей. – Артем прав, – неожиданно вмешалась Елизавета Сергеевна. Её голос был тихим, но каждый привык к тому, что слова бабушки не стоит игнорировать. – Иногда ответы ближе, чем кажется. Вопрос в том, готовы ли вы их увидеть. Эти слова как будто вскрыли напряжение в комнате. Каждый из них понимал, что за внешними проблемами семьи скрывается нечто большее, но никто не хотел об этом говорить. Анна, которая всегда играла роль примирителя, тихо заметила: – Может, хватит обсуждать дела? Давайте просто проведём вечер вместе. И снова – маска. Улыбка, за которой скрывались тревога и страх. Она чувствовала, что что-то надвигается, но не знала, как это предотвратить. Когда ужин закончился, каждый разошёлся по своим комнатам. Но ночь в особняке Кашинских редко была спокойной. Михаил, не дождавшись сна, вышел из своей спальни и направился в портретный зал. Там, в полумраке, он остановился перед портретом своего прадеда, Николая. Глаза на картине смотрели на него с таким укором, что Михаил почувствовал, как внутри него растёт тревога. – Чего ты хочешь? – прошептал он, обращаясь к портрету, словно ожидая ответа. В этот момент он услышал за спиной шаги. Оглянувшись, Михаил увидел Артема. – Ты тоже не можешь спать? – спросил младший сын. – Нет, – признался Михаил. Они стояли вдвоём перед портретами. Михаил молчал, но Артем вдруг сказал: – У всех в семье есть свои роли. Я думаю, иногда мы настолько привыкаем к этим маскам, что забываем, кто мы на самом деле. Михаил не ответил, но его взгляд на мгновение смягчился. Он понял, что, возможно, именно этот тихий, незаметный мальчик сможет увидеть то, чего не видят остальные.