Из всех возможных неприятностей, поджидавших Порохова в этот день, самый большой удар ему решил нанести именно такой исход событий. Он, неуклонно превращаясь в ледяной камень, всё так же молча стоял среди невразумительных для его мозга картин, вцепившись взглядом в молодую девушку, призраком поселившуюся внутри его помрачённого разума. С того самого утра, когда он, стоя на перроне, заметил её в толпе, Виктор пытался бороться с этим опьяняющим образом, надеялся выкинуть её из головы и забыться в рутине своей опасной для жизни повседневности, но теперь она стояла здесь. Стояла перед ним. В паре метров. И его глаза не врали! Хоть он им не верил. Но, несмотря на всю иллюзорную видимость реальности, сложно было отрицать, что это именно та девушка возвышалась над полом на высоте нескольких мраморных ступенек и теперь уже медленно спускалась, словно небесный обитатель, приходящий в земной мир, всем видом показывая своё нетленное спокойствие, но в этой уверенной и твёрдой походке можно было заметить неуклюжую робость, сковавшую этот парящий силуэт.

Он нашёл её! Но в каких обстоятельствах…

– Сколько же чёрту заплатили за такую злую шутку? – пробудившись от оцепенения, безнадёжно прошептал Виктор.

Облачённая в чёрное платье, она на секунду замерла, явно пытаясь понять, что промямлил этот нежданный гость, после чего продолжила свой ход, словно ничего подобного и не произошло.

Вновь овладев своим телом, Порохов осторожно поклонился, словно боялся спугнуть лучи света с её хрупких плеч, затем выпрямился и, попытавшись хоть как-то успокоиться, начал было вновь объяснять причину своего визита, но тут же осознал, что все мысли разбежались от него, спрятавшись где-то в оглушающем стуке его взволнованного сердца.

Он начал судорожно рыскать в воспоминаниях, прорываясь сквозь эту толщу несвоевременного забвения, а девушка тем временем уже успела достичь пола и теперь направлялась к нему. В этот момент Порохов заметил, что она что-то ему говорит, но эти слова пролетали мимо его ушей, что ввело его в ещё больший испуг, из-за чего он, дрогнув всем телом, стал хвататься резко очнувшимся слухом за все звуки, но успел расслышать лишь последние слова:

– …можно кого-нибудь?

– Что? – вдруг выпалил он.

Девушка недоумевающе посмотрела на гостя, словно не верила своим ушам, что тот не мог не заметить, после чего, выпрямившись, попытался исправить положение:

– Извините, я забыл представиться! Порохов Виктор Алексеевич.

Но он тут же осознал, что, выдав своё настоящее имя, подставил под опасность весь орден, мысль о чем вновь заманила его сознание в размышления.

– …но меня чаще называют просто Лили, – снова вырвали его в реальный мир слова девушки.

Порохов, внезапно погрузившись в размышления, не услышал ни её фамилии, ни отчества, поэтому мог только догадываться, почему она здесь. Но её причастность к этому клану теперь была очевидна. Он, слегка напрягшись, глубоко вздохнул, надеясь полностью пробудиться и разогнать ещё пульсирующее в венах волнение.

– Лили, – повторил Виктор. – На французский манер?

Стоящая рядом с ним девушка заметно смутилась и кивнула головой.

– Лили, прошу меня извинить за мой незапланированный визит, но у меня есть важное дело, которое мне надо обсудить с владельцами этого дома.

Виктор сказал это, сам того не ожидая. Он надеялся в её ответе уловить хоть какой-то намёк на причину её присутствия здесь, в доме, который был уже вычеркнут из списка тех, кому разрешено влачить своё существование, хотя, если учесть роскошь этих стен, определение списка к нему вовсе не подходило.