Каролина Смит. Ее дар создавать новые материалы. Как развернется она на новой нашей Земле, где десятки элементов не существующих в нашем мире и это только на сегодняшний день, а сколько еще предстоит открыть.

Остроплечая, с тонкими запястьями. Огромные глаза и густые каштановые волосы. Леня Гурвич надеется на возобновление романа с ней.

В полет возьмут и двух детей: Приемного сына Хьюманов Джорджа одиннадцати лет (родители погибли на Марсе) и дочку Лины, семилетнюю Мари.

Лёня Гурвич. Ему предстоит возвести пирамиды, основать Рим, отстроить музей Гугенхаймера. Он будет читать лекции для экипажа, из недели в неделю все эти годы, станет учить Мари и Джорджа… Много чего, наверное, получится не так – он, в общем-то, догадывается. Но от него в какой-то мере зависит, сумеем ли мы в новом нашем мире, который нам все равно не смоделировать полностью, не просчитать до конца (придет время, и нам самим, быть может, станет стыдно за величие сегодняшних наших планов) – так вот, сумеем ли мы остаться самими собой… или же стать собой. Победившими самими собой? Самими собой проигравшими? Но чтобы самими собой…

Лора предложила отменить в полете традиционные обращения, все эти «миссис Хьюман» или же «мистер Сайдерс». Только в соответствии с поприщем: Генетик, Астрофизик, Биохимик и тэ дэ. Чтобы в рутине космической повседневности не забывать о миссии.

Джек Тейлор вежливо осведомился, неужели он теперь в постели будет иметь дело с Изобретателем? А какие чудные начнутся диалоги: «Изобретатель, тебе хорошо так? А так? Изобретатель, о! Как я тебя чувствую в этой позе». «Шуточки на уровне искусственного мозга». – огрызается Лора «Вас, кажется, занесло, Помощник командира». – Стив Хьюман улыбается в полном соответствии с журналистскими клише насчет его добродушия и оптимизма, – «За десять лет полета протрутся до дыр любые слова. Даже если мы будем обращаться друг к другу «доблестный» или «божественный».

Билл Коульз утвердил комбинацию из имени и поприща. Получилось: Командор-Стив, Лора-хранительница, Арнольд-звездочет, Каролина-химик, Лёня-учитель, Джек-программист, Жанна-изобретатель, генетик-Том, Био-Эльза, Лина-эскулап. Дети, соответственно, Адам и Ева (решено было называть их так только за глаза). За собой как остающимся на Земле, Билл оставил право быть Коульзом с обращением «сэр».

«И юмор тоже сотрется», – Командор Стив вздохнул, игнорируя журналистские штампы о его жизнерадостности, – «может, даже будет особенно раздражать».

Не понятно только, почему Лора вдруг оказалась хранительницей. Она же помощник командира, если точнее, его заместитель. Ну да, она полиглот. Наверное, хранительница языкового многообразия? А в одной из экспедиций попала под какое-то облучение, после чего стала телепатом. Может как-то связано с этим? Лора отвечала неопределенной высокомерной улыбкой, мол, и тупому должно быть ясно, она не собирается ни-че-го объяснять. Джека как-то нехорошо кольнуло, когда он заметил, что и Стиву на тот же самый вопрос отвечено было тою же самой улыбкой. Впрочем, все это тут же забылось тогда…

У него есть свое место – крошечное кафе с тремя столиками на тротуаре, уже убраны тенты. У него есть свое время – зрелая осень. Когда небеса так тихи и прозрачны в предчувствии выстывания, протяжного крика птицы, гулкой пустоты. Когда клены, эти деревья осени, будто они и есть самый источник света.

А ведь он и вправду в последний раз здесь! То есть никогда не будет больше этого ветра – тихого ветра в кронах, в его волосах? Дыхания этих теней не будет?