Слухи пугали и простых моряков, и пиратов. Проводя большую часть своей жизни под парусом, они создали из суеверий собственную религию и ей поклонялись. Приметы стали заповедями, и это было обычным делом. Каждый бывалый матрос знал, что если над морем разливаются звуки одинокой скрипки, нужно на всех парусах мчаться прочь, пока из пучины морской не восстал флот проклятого маркиза и не утащил все судна тартайцев с собой на дно, чтобы служить повелительнице морских глубин. Но это бывалые матросы, а что касается молодежи...

Был у короля пиратов сын по имени Дархаин. Лихой боец, отчаянный сорвиголова и дерзкий капитан. Его уважали все "морские волки", боялись и им же восхищались. В бою он не знал пощады, без промаха разя врагов острым ятаганом, а в абордажном деле превзошел даже собственного отца. Во время атаки на Тартайю Дархаин плавал в Западном море по поручению отца и о случившемся узнал только тогда, когда все уже было кончено. Несколько месяцев молодой пират потратил на то, чтобы собрать остатки своего народа и найти им новое пристанище на необитаемом острове, попутно вынашивая план мести.

Узнав, что проклятый маркиз пал, Дархаин не обрел покой. Ярость искала выход, а в голове отчаянного разбойника зрел план.

Что может быть лучше, чем падение всего Сихейма в память об отце?

Дархаину нужна была только возможность. И сегодня морские боги предоставили ее ему.

Новый предводитель пиратов уже неделю исследовал воды и побережье Адертанского герцогства. Собирал слухи, сплетни, составлял подробную карту укреплений и рифов. Чем больше он узнавал, тем отчетливее понимал, что шанс на прямую атаку будет только один и построен он будет исключительно на внезапности. Вдова проклятого маркиза на удивление хорошо разбиралась в фортификации. Но нельзя же полагаться только на случай?

Сегодня Дархаин вышел в море, чтобы поживиться золотом с какого-нибудь одинокого купеческого корабля. На свою беду в это время проплывал один такой корабль под флагом Лаодикеи. Чем не трофей? Отдав приказ, пират в составе небольшой флотилии (три корабля) напал на купеческое судно и взял его на абордаж. Дархаин собирался приказать своим людям перерезать лаодикейцам глотки и выбросить всех за борт, но вдруг взгляд его упал на одного из пленных мужчин. Он явно был не простым человеком.

-Нимэн доу дзян вэй ци зуэйсин фучу дайдзя! - на лаодикейском кричал один из пленников, пытаясь вырваться из пут.

- Эй, Косой, сюда иди. - подозвав одного из своих головорезов, сплюнул на палубу предводитель пиратов. Бросив мародерствовать, этот разбойник с явной примесью лаодикейской крови подошел к своему капитану. - Че вопит этот узкоглазый?

- Этот-то? - ковырялся пальцем в зубах Косой. - Что мы все поплатимся за это преступление.

- А ну спроси-ка, в честь чего он такой смелый. - прищурился Дархаин, не замечая порывов холодного ветра.

- Вомэн вейшеме яо фукан? -, (Почему мы должны платить?) на корявом лаодикейском спросил пират. Пленник гневно ему ответил что-то, а Косой окосел еще больше.

- Что он сказал? - поторопил переводчика Дархаин.

- Что его господин - брат императора, и нас всех казнят за эту дерзость. - сглотнув, неуверенно ответил пират, вытирая об штаны палец, которым ковырялся в зубах. - Я не очень хорошо знаю этот язык, но суть примерно такая.

- Даже так? - исказились в хищной ухмылке губы предводителя морского братства. Он вытащил кинжал из-за сапога, подошел к тому, кого определил, как господина, и присел перед ним на корточки, поддев подбородок коротким лезвием и заставляя смотреть себе в глаза. - Спроси, как его зовут.