– Ум-м-м! – простонал Семен мечтательно.

– Я ему паровую запеканочку из обезжиренного творога, супчик протертый и сок сельдерея! – Маринка поглядела на меня и заломила брови – горестно, как Пьеро. – А он все не худеет и не худеет. Наверное, говорит, у нас весы сломались, все время одно и то же показывают. – Она свирепо оскалилась, перевела взгляд на мужа и рыкнула: – Навер-р-рное, это у тебя мозги сломались!

– Да я ж разочек всего… Ну, может, два, – незаметно уронив на улицу окурок, чтобы Маринка не связала его с поруганными простынями, примирительно протянул Семен.

Я заподозрила, что реплики им с Челышевыми писал один сценарист.

– Иди уже, дурень, спать ложись. – Маринка вытолкала мужа с балкона и крикнула ему вслед: – Твой диетический кефир на столе, не холодный уже, можешь пить! – Она обернулась ко мне. – Ходит в парк и тайно жрет там чебуреки и шаурму, представляешь? Это с его-то холестерином и целым пудом лишнего веса!

– Ужас, – посочувствовала я обоим: и Семену с его лишним пудом и гиперзаботливой супругой, и самой Маринке с ее неразумным мужем.

Лосевы ушли в квартиру, и на краткий миг в мире стало тихо.

Потом со двора донеслось:

– Ах ты, с-с-с-с…

В третьей версии слово прозвучало непечатное.

Я мягкой рысью промчалась в другую комнату и с разбегу высунулась в окно. Чуть не перекинулась за подоконник – спасибо, подоспевший Колян удержал за талию.

– А что происходит? – спросил он, зевнув мне в ухо.

– Да много чего, ты уже два акта проспал. – Я, торча в окне, просканировала взглядом двор.

– Половых? – обнадежился супруг.

– Боевых! – Я шлепнула его по шаловливой ручке.

– Добрый вечер, Леночка! – приветливо помахала мне пожилая учительница Татьяна Васильевна из десятой квартиры.

Сразу видно – культурная женщина. Вышла на балкон аккуратно причесанная и с театральным биноклем.

– Теперь у нас Золотухины на арене, – правильно трактовав вопросительное выражение моего лица, охотно пояснил дядя Боря, со вкусом смоля очередную цигарку. – Что за ночь, а?

– Неблагоприятная, – вздохнула Татьяна Васильевна. – Луна в Скорпионе, а это грозит…

Чем и кому грозит Луна в Скорпионе, я так и не узнала: Золотухин снова матерно взревел, что вообще-то было странно.

Я толком не знаю, каким образом сей богатенький Буратино сколотил свой капитал, но все два года, что Золотухин живет в нашем доме, он старался выглядеть приличным человеком с достойными манерами. Скандалов не устраивал, матом не разговаривал, а что джипы свои вечно бросал во дворе как попало, так это не столько от бескультурья, сколько из-за недостатка водительского мастерства.

Мадам Золотухина, во всяком случае, точно не ас. Я однажды наблюдала, как она пыталась припарковаться у самого тротуара – елозила туда-сюда, залезла на газон, свалила бордюрный камень, опять сползла на дорогу вместе с пластом дерна и раздавленным пионом, широко размазала по асфальту грязюку и, в конце концов с треском провалив элементарное упражнение «параллельная парковка», бросила свой гламурный танк, как обычно, посреди двора.

Алиночка Золотухина – типичная блондинка из анекдотов: красотка с крутыми формами, губами уточкой и татуированными бровями. За все время, что они с мужем живут в нашем доме, она не только не подружилась, но даже толком не познакомилась с соседями. И не здоровается ни с кем! За что бабка Плужникова, наш всенародный мститель, с особым рвением осыпает ее мелким мусором. Причем злокозненно выбирает снаряды, которые наносят максимум вреда обретенной в дорогих бутиках и косметических салонах красоте: сочные красные помидоры, липкие сладкие персиковые косточки, раскисшие карамельки. Золотухин, спасая супругу от праведного гнева Светланы Петровны, пытался старуху задобрить, новые челюсти ей вставил за свой счет. Бабка Плужникова зубы приняла, но в отношении Алиночки не смягчилась.