Потому что, есть она.

Теперь его имя не казалось таким уж нелепым и неуместным.

Может, так и должно было быть. Дэн должен был встретить Селин? Он должен был пройти, прожить свои четырнадцать лет. Скоро будет пятнадцать. Скоро. Почти взрослый. Без пяти минут. Вот, еще один день прошел.

Все к этому и шло.

Он должен был приезжать сюда каждое лето. Набирать их, нанизывать, выстригать из календаря.

Именно сюда, и никуда больше. Он ни в коем случае не мог остаться в своем городе. Ее там и не было никогда.

Поехать с мамой на отдых. Сделать что-то иное, кроме того, чтобы оказаться в этом доме в это время.

Все эти люди, что пинали его. Передавали пасы. Короткие, длинные. Чтобы забить в девятку. Положить его точно в цель. Сюда. В это время.

Ну и пусть. Если он здесь. Если все шло к этому.

Или все совсем наоборот. Ведь это то, о чем он так долго мечтал. Та, с которой говорил. Он притянул ее. Призвал. Из миллионов людей на Земле. Ее. Здесь и сейчас. Среди этих миллионов нет ее. Можешь искать до конца жизни. Большинство не находит никогда.

Ему обязательно надо взять себя в руки. Он не имеет права упустить это время. Он себе никогда не простит. Не забудет. Он будет не нужен самому себе. Кто он тогда?

Инвалид. Недоделок. Половина. День без ночи.

Что он будет делать потом, если не скажет ей самого главного? Если не объяснит ей все, что он чувствует. Если она его не услышит. Если он будет мяться, как всегда. Дрожать. Запинаться.

Только не в этот раз. Ни за что.

Пусть говорят тысячи теток. Все тетки мира. Их клоны. Пусть пытаются вдолбить в его голову свои понятия. Свое отношение к жизни. Разложить перед ним свои принципы. Вовлечь в свою религию. Сделать его таким, как они. Одноклассники, уставшие учителя, коматозные пассажиры метро. Нет!

Он не странный. Его правда здесь. Его дорога.

Вот, что он должен сделать. Вот она, судьба. Смотрит ему в лицо. Протягивает руку. Говорит с ним. Ждет от него поступка. Правильного. Самого важного.

Твой силуэт я на стекле

Туманном

Оставил, подарил себе.

Он будет здесь

Во мраке рваном,

Что ты оставила во мне.

Отец пришел рано. Она как-то сразу попрощалась и ушла.

Не хочу мешать вашему общению, сказала она. Вы так долго не виделись. Посидите в мужской компании. Поговорите по душам. Я все приготовила. Побросайте потом посуду в раковину. Приду с утра, уберу. Хорошего вечера!

Какое общение? Если ты уходишь. Посмотри, как станет тихо. Посмотри, что случится.

Выйди за дверь и прислушайся. Все имеет смысл только, когда ты здесь.

Что мы будем делать в этом большом доме, когда ты уйдешь?

Остался лишь запах цветов в прихожей. Как эхо.

Она ушла туда, где была жизнь. Воздух. Смех.

Она унесла все. Больше, чем у него было. Выключила свет. Словно дом выдохнул и застыл. Со всеми своими атрибутами, мебелью, книгами и пластинками, масками и другими мужскими игрушками. Задышал старой холостяцкой машиной. Все наслоения трех поколений застыли и замерли. Почти нелепо. Как драгоценные камни на дряблой старушечьей шее.

Хотелось кричать. Включить музыку на полную громкость. Грохнуть вазой об пол. Сделать что-нибудь, чтобы прогнать эту тишину. Чтобы стены задрожали. Чтобы встряхнуть хоть ненадолго это ужасную кому. Это оцепенение. Эту потерянность.

Словно смотришь из окна на поднимающийся гриб ядерного взрыва и понимаешь, что бежать некуда. Нет смысла. Все и так решено. Потеряно. Перечеркнуто.

Лучше бы она и не появлялась вовсе, чем выстужать внутренности этой громадины. Одним своим отсутствием. Как будто старого пса бросили подыхать на пустыре. Не дали дожить свои последние дни на знакомом месте.