Челюсть Рамуса отвисла. Некоторое время после того, как Д'Эвер кончил говорить, он не двигался, потом отвесил требуемый церемониальный поклон, повернулся на каблуках и быстро сошел с возвышения – полы его черного сюртука яростно взметнулись. Предвозвестник обратился к залу с прощальным словом. Великий соборователь благословил присутствующих с балкона.
Миэльтруда и Сьюна обмякли, пораженные происшедшим. Озарив Джубала гневным взглядом, Сьюна пробормотала: «Что такое он сказал твоему отцу?»
Блондинка язвительно предложила: «Почему бы тебе не спросить его самого?»
Поколебавшись, Сьюна все же повернулась к Джубалу: «Ну ладно. Что вы наговорили Нэю Д'Эверу?»
«Объяснил, какого мнения о Рамусе Имфе я придерживаюсь и почему. Господин Д'Эвер предпочел последовать моему совету, – вежливо ответил Джубал. – Покорнейше прошу прощения, дела вынуждают меня удалиться».
Девушки мрачно проводили его глазами. Вскоре к ним присоединился Д'Эвер. Оглядевшись по сторонам, он не нашел Джубала в ложе и поинтересовался: «Куда делся глинт?»
«Ушел. Разве он уже не наделал достаточно вреда? По меньшей мере, из-за него не состоится банкет».
«Он не просил ничего передать? Почему его не задержали? Неважно, завтра его найдут. А теперь, дорогие мои, позвольте строго предупредить вас обеих! – Нэй Д'Эвер поочередно остановил на каждой из насупившихся подруг пристальный взор блестящих серебристых глаз. – Не обсуждайте сегодняшние дела ни с кем, особенно с теми из ваших друзей, кто был так или иначе заинтересован в исходе голосования».
Сьюна огорченно опустила уголки губ – она казалась подавленной, уничтоженной. Миэльтруда отделалась ледяным пожатием плеч и отвернулась: «Я в замешательстве. Не понимаю того, что видела и слышала. А когда я чего-то не понимаю, меня не тянет об этом рассуждать».
«В таком случае, – кивнул Нэй Д'Эвер, – в дополнительных наставлениях нет нужды».
Глава 4
Джубал Дроуд выскочил из Парлария, как из палаты для прокаженных. Сжав зубы и широко раскрыв глаза, он перебежал через сквер и нырнул в лабиринт извилистых улочек, затененных нависающими крышами и балконами. Стоявший в зените громадный полумесяц Ская гнался за ним по узким просветам городских ущелий.
Джубал спешил вперед размашистыми шагами – слепой, глухой ко всему, не разбирая дороги. Встречные отскакивали, чтобы не столкнуться с ним, и оборачивались вслед. Очередная улица внезапно закончилась небольшой треугольной площадью. Джубал остановился, некоторое время стоял в растерянности, потом подошел к скамье и сел…
Нэй Д'Эвер! Изворотливый, полный тайн, скользкий и противный, как ядовитый горный бес. Откровения Джубала нарушили его планы. Тем лучше! К сожалению, причиненное неудобство могло быть недостаточно серьезным. Две девушки? Джубал резко выдохнул сквозь зубы, произведя шипящий, почти свистящий звук. Бледный золотистый шелк, каштановые кудри! Умопомрачительные красавицы! Миэльтруда – отстраненная, трезвая. Сьюна – податливая, но пренебрежительная, проницательная, но увлекающаяся. Странно, что обе – по-видимому, с одинаковым рвением – поддерживали кандидатуру проходимца Рамуса. Не может же он быть любовником обеих! Хотя, кто знает… Возможно, подруги забавлялись модными эротическими новинками – о визродских нравах ходили отвратительные слухи.
Мысли Джубала вернулись к Рамусу Имфу. C ним он еще не рассчитался. Он ему еще покажет! Джубал угрожающе оскалился. Добропорядочная матрона, вязавшая на скамье напротив, быстро поднялась и ушла. Джубал нахмурился ей вслед: это еще что? В проклятом Визроде глинтов за людей не считают? Визрод, пропади он пропадом! Джубал с отвращением зарычал.