– Слушай! А ты ведь и в самом деле специалист, – сказала она, глядя на Петю исподлобья.

Петя порозовел от удовольствия, но сделал вид, что не слышал этого замечания.

– Ну вот! Теперь дело за тобой, – сказал он.

– Что – за мной?

– Тебе надо припомнить, кто из Люськиных знакомых не имеет большого пальца.

Несколько минут Самбо ходила по кухне и шептала чьи-то имена. Ни одного четырехпалого она не припомнила.

– Что ж! – сказал Петя. – Придется сделать так: сегодня осмотреть всех ребят в вашем дворе, а завтра приняться за школу.

– Смотреть, у кого пальца нет?

– Ну да.

– На это две недели уйдет.

– Бывает, что какое-нибудь дело и за год не расследуешь.

Самбо как-то скисла. Она сунула в рот кончик косы и пожевала его, глядя куда-то в окошко. Потом она прошлась по кухне, задевая боками то плиту, то стол, то угол шкафа. Потом остановилась перед Петей.

– Ты «Гекльберри Финна» читал?

– Читал, конечно.

– Помнишь, как они с Томом Сойером негру Джиму готовили побег? И подкоп рыли, и веревочную лестницу в пирог запекали, а нужно было только открыть замок у чулана.

Детектив обиделся:

– Короче, ты хочешь сказать, что я говорю глупости.

– Не глупости, а просто зачем искать четырехпалого среди сотен людей, если мы их сегодня можем сцапать… И Люську и твоего четырехпалого.

– Гм! А как?

– Я для этого тебя и звала.

– Для этого и звала?

– Ага. Я думала, тебе интересно будет в засаде посидеть.

План у Маши был очень простой. По ее словам, Люська занималась своей преступной деятельностью лишь в те дни, когда она твердо знала, что все домашние уйдут и никто не вернется в течение нескольких часов. Сегодня был именно такой день. Папа и мама сразу после работы собирались встретиться с бабушкой и пойти втроем в кино на какую-то двухсерийную картину, а Маша должна была идти на занятия школьного кружка юных техников. Люська знает, что сегодня с шести вечера и по крайней мере до половины девятого в квартиру никто не войдет. Вот тут бы и застукать Занозу на месте преступления! Для этого надо освободить шкаф под мойкой от всякого хлама, посидеть там часок, наблюдая, что делает Заноза и ее Четырехпалый, потом выскочить и схватить их за руки.

Петя выслушал этот проект без всякого восторга. Одно дело исследовать отпечатки пальцев, сопоставлять улики, строить сложные умозаключения, а другое дело – сидеть в чужой квартире, согнувшись в три погибели в низеньком шкафу среди пауков, и ждать: то ли приступит Люська к своим таинственным занятиям, то ли нет.

Петя молчал.

– Ну, говори: согласен или отказываешься? – сказала Самбо. – Времени не так уж много осталось.

– А почему тебе самой в шкаф не залезть? – спросил Петя.

Самбо ответила, что она не может пропустить сегодня занятия кружка.

– То есть сегодня у нас, собственно, и занятий нет. Просто мы делаем генеральную уборку помещения. Если я пропущу, могут подумать, что я от черной работы отлыниваю. А потом, мне хочется, чтобы их кто-нибудь посторонний застукал, чтобы у меня свидетель был.

Петя колебался. Чтобы оттянуть время, он спросил Самбо, как она думает осуществить свой замысел практически. Самбо ответила, что у нее все продумано. Если Петя согласен, они быстренько освобождают шкаф от всякого барахла. Как только они услышат, что Люська открывает дверь своим ключом, Петя забирается под мойку, а Маша говорит Занозе, что уходит на занятия кружка.

– Ну хорошо, – сказал Петя. – А если твоя Заноза никакого сообщника не позовет, будет просто книжки читать – что ж, мне под мойкой так все время и сидеть? А когда придут твои родители, что мне прикажешь делать: вылезать при них и раскланиваться или сидеть скрючившись, пока все спать не лягут?