Изрядно исцарапав ноги и оставив на теле пару синяков из-за неудачных падений, Манис вскарабкалась на последний выступ, оказавшись в импровизированном дворике каменного дома. Пара обтёсанных валунов выполняли роль скамеек, на которых в данный момент лежало несколько интересных приспособлений. В одном из них Манис узнала рыболовецкую сеть, в другом – острый гарпун. Подобными вещицами пользовались люди внешнего круга, чья часть города была обращена к океану. Башня магов Разнана обложила сферу рыболовства такими налогами, что внешнекруговцам приходилось заниматься ловлей в ночное время и в труднодоступных местах, так, чтобы маги общественной безопасности их не увидели. Потом же они сушили, коптили и жарили эту рыбу в огромных количествах, прятали в ледяных бочках до лучших времён. Конечно, маги иногда пускали рейды по домам, находили нарушителей и требовали заплатить налог, но чаще всего люди успевали съесть все приготовления и раздать ближайшим соседям.

Дом казался пустынным, пока в одном из окошек не показалась косматая заспанная физиономия местного жителя. Удерживая себя от побега, Манис ждала хозяина жилища снаружи в нескольких метрах, не рискуя подходить ближе, а также стараясь не терять из поля зрения гарпун.

Невысокий старичок с белой бородой и пушистыми вьющимися волосами, выскользнул из ничем не закрываемого дверного проёма. Кожа его была черна, как смола, лицо испещряли многочисленные морщины, тело было крохотным и худым, как у подростка. Несколько секунд он с интересом рассматривал гостью, затем слабо улыбнулся почти беззубым ртом и произнёс пару фраз на неизвестном языке. Манис нахмурилась, решив, что старик решил поиздеваться над ней – доподлинно известно, что в мире есть только один язык, принятый на всех континентах очень давно и она, Манис, говорит именно на нём.

– Моему спутнику нужна помощь, – произнесла Манис, указав в сторону пляжа.

Кустистые брови старика порхнули вверх. Снова последовали непонятные фразы и активная жестикуляция.

– Я вас не понимаю, говорите на общем языке, – попросила Манис.

Старик отрицательно мотнул головой и указал на занесённую песком скамью, то ли предложив присесть, то ли призывая нарисовать то, что ей нужно.

– Мне не нужно сидеть, мне помощь нужна.

Старик снова покачал головой, указал сначала пальцем на рот, потом на ухо и скрестил ладони перед собой. И тут до Манис дошло, что абориген действительно её не понимает. Каким-то чудом ей удалось отыскать человека, не говорящего на общем языке.

Манис повторно указала на берег, а после, раскинув руки в сторону, изобразила летящий самолёт. Стукнула ладонью по земле, чтобы продемонстрировать падение аппарата в воду, затем, показав рану на правой ноге, поманила за собой старика, улыбка которого тут же опала. Осторожно он проследовал за ней, прихватив из лачуги тряпицу и верёвку. Манис только оставалось надеяться, что он её правильно понял, а верёвка предназначена для спасательной миссии, а не для того, чтобы её связать.

С каждым шагом Манис ускорялась, то и дело, тыкая пальцем в сторону одинокого тела на пляже. В какой-то момент старик её опередил и, с несвойственной его возрасту прытью, помчался к Вирте. Когда Манис, запыхавшись, приблизилась к спутнику, старик уже вовсю конструировал своеобразные висячие носилки, правда, прежде чем перетащить на них парня, он ощупал его с шеи до ног.

Оказалось, что на двух сторонах полотна имелись специальные отверстия, через которые старик продел концы верёвки, а потом связал их между собой. И спереди и сзади получились петли. Ту, что была у изголовья Вирты, старик, присев, накинул себе на плечи так, чтобы верёвка проходила под мышками. Кивнув Манис, он указал на верёвку, призывая проделать те же действия. Только Манис, в отличие от старика, пришлось придерживать верёвки руками, в противном случае они начинали сильно натирать ей шею.