В лесу он слышал шелест деревьев, падение шишек, голоса птиц – негромкие, приятные звуки. Сквозь них город он различил, как равномерный низкий гул. И сразу за лесом начиналось ограждение. Машинополис окружал высокий забор из проволоки, за ним, через километр, ещё один, а между ними просматриваемое охраняемое пространство. Это было сделано не для защиты города, а для защиты от города, от его жителей, у которых неизвестно что в искусственных мозгах. Теперь Альберту предстояло отыскать вход. Машинополис так много всего производил и так много требовал сырья, что составы шли в него без остановки. Там можно было попробовать пройти. Держась кромки леса, а дальше и не таясь, Альберт двигался в сторону железной дороги. Он видел вышки с охраной, зенитные орудия, боевые машины – человечество защищало себя. Если его замечали, то не обращали внимания: мало ли кто там ходит, не робот же, не бежит же из города к людям.

Альберту повезло. Ему удалось вскарабкаться на пустую, а, следовательно, и особо не охраняемую платформу, прицепленную сзади притормозившего состава. Его появление, разумеется, не ускользнуло от систем слежения поезда, однако в приоритете у них был груз, а не лишний пассажир. Лёжа в углу, укрытый своей сумкой, он смотрел наружу через небольшую щель. Он видел ровные поля, кое-где машины убирали урожай, или опрыскивали его, или поливали. Десятки километров полей. Иногда поля перемежались пастбищами с пасшимися на них круглобокими животными. Машинополис был крупным поставщиком продовольствия. Ближе к городу началась череда бесконечных теплиц, в них, безусловно, произрастали щепетильные к внешним условиям растения. Когда закончились теплицы, возникли заводы. Тоже одинаковые, аккуратные, перед некоторыми стояли ряды готовой продукции. Тут же были и грузовые платформы. Но поезд у них не остановился, продолжив свой путь. В его составе были три пассажирских вагона, и он спешил высадить людей на центральной станции города, а уж затем выгружать сырьё и наполнять себя готовой продукцией.

В центре Машинополиса располагался район, населённый людьми. Это был официальный человеческий район, называвшийся Представительством. Там находились государственные учреждения, оттуда наблюдали за всем, что происходило в Машинополисе. Район огораживала не только стена, но и крыша – система куполов. Конечно, была и зоркая система слежения, такая, что и крошечное насекомое проникнуть не могло, без того, чтобы не изучили его начинку. Человеческий район вплотную примыкал вокзалу. Некоторые пассажиры по шлюзу проходили в него. Другие, туристы, оставались на вокзале, где попадали в руки искусственных организмов, гидов. Были и третьи, которым нечего было делать в представительстве и не интересовали придуманные изощрённым искусственным умом экскурсии и развлечения. Это были настоящие жители Машинополиса, жившие вместе с роботами на одних с ними улицах и в одних с ними домах. Люди эти обитали там на свой страх и риск. Ведь если кому из роботов пришла бы мысль нанести им вред, никто не смог бы им помочь. Человеческая служба спасения действовала только в человеческом районе.

Когда поезд прибыл на вокзал, Альберт с невозмутимым видом последовал к вращающимся цилиндрам дверей, за которыми был выход в город. Ещё в дороге он вынул прошитый им чип и закрепил его на руке пластырем. Никто его не остановил. Пять минут спустя он брёл по улице, выдавая себя за ещё одного андроида. Вообще говоря, чипы в Машинополисе были не в ходу. Искусственные организмы не имели нужды в постоянном контроле друг над другом. Но и наличие чипа не возбранялось. Роботы, сделанные не в Машинополисе, и роботы, производимые для людей, все оснащались чипами. Так что Альберт стал вполне себе стоящим андроидом.