Я последовал в рубку, где пристёгнутые к креслам с видом заправских космических пилотов сидели Смерч, Стратег, Пантера и Глубина. Глубина был благообразный парень с большими грустными глазами ярко-голубого цвета и тонким носом. Он, как и Стратег с Пантерой, считался помощником и заместителем Смерча. Стратег же с Пантерой стоили друг друга. Удивительно, как их на вид больных давно побеждённым туберкулёзом, взяли в полёт? Но ума им было не занимать. Здешний тоже сидел в кресле. А вдоль стен болтались ещё трое. Свободных кресел, как и командирских чинов, больше не оставалось.

– Кот! Давно не виделись! – это Стрела, проснулась раньше меня.

– Здравствуй.

Мы действительно не виделись давно. После объятий в рубке я избегал встреч с ней, насколько это было возможно на корабле. Теперь Стрела выглядела ещё хуже, чем тогда. Вся синяя после анабиоза, глаза затянули опухшие веки. Я сам, полагаю, выглядел не лучше. Но это же она ко мне лезла, а не наоборот.

– Мы теперь далеко-далеко от Земли. И Солнце – одна из миллиардов крошечных звёздочек. Странно, правда? – Стрела протянула руку коснуться моей. Не для рукопожатия, а для интимного прикосновения. Я поспешил спрятать ладони за спину, отчего сделал в воздухе неуклюжий кульбит.

– Узнала, куда летим? – спросил, не глядя в её смеющееся лицо.

– Да, мы обнаружили разумную жизнь. Притом развитую. У них есть радио. Радиопередачи. Это так интересно. Вдруг они такие же как мы?

– И что они передают?

– Много чего. Не знаю. Да и не нам. Мы от них ещё далеко. Знаешь, с какой скоростью мы несёмся?

– Нет.

– Почти со скоростью света. Скоро будем делать манёвр, повернём, а затем будем тормозить.

– Тормозить со скорости света, это всё равно, что разогнаться до неё. Рановато нас разбудили.

– Мы давно уже тормозим, – раздалось над моей головой. – Я лет пятьдесят назад планету засёк. С тех пор подтормаживаю и маневрирую. И мы близко, почти в систему входим. Я всё рассчитал точно. Кого ты слушаешь?

– Здешний, подслушивать чужие разговоры некрасиво.

– Это непроизвольно. Прости. У меня нечем заткнуть уши.

Во время этого разговора сам Здешний, сидя в кресле в двадцати метрах, что-то говорил Смерчу, на меня и не взглянул. Парадоксальная на мимолётный взгляд ситуация.

В рубке появились ещё разбуженные. Они шумно болтали друг с другом и всеми вокруг.

– Тише вы там, – крикнул Смерч.

– Слушаемся, командир, – весело ответил один из вошедших, Ветер.

Этого Ветра я не особо любил. Он всегда и везде совал свой маленький носик. До всего ему было дело. Был он какой-то весь кругленький. Глаза круглые, рот – губки лепестками, носик пятачком – ноздри вперёд, туловище тоже круглое, невысокий, плотный. Однако Ветер не прочь был со мной пообщаться. И в своей нахальной манере приобнял меня:

– Скажи, Кот, каково тебе оказаться неизвестно где, оторванным от остального человечества в утлом судёнышке? Чувствуешь одиночество?

– Нет, никакого одиночества я не чувствую пока рядом ты. Наоборот, слишком много людей в человечестве. Это я чувствую.

– Хамишь? Неприятностей хочешь?

– Да пошёл ты, – я крутанул невесомого Ветра за обнимавшую меня руку. Сам тоже оттого крутанулся.

– Эй вы! – это Смерч. – Карцера захотели?

– А где у нас карцер? Нету карцера, – засмеялся как ни в чём ни бывало Ветер.

– Есть, не переживай. В шлюпке посидишь. На сырых водорослях.

– Да пошёл ты, – повторил Ветер мои слова, но вполголоса, тая их от Смерча и адресуя ему.

– Внимание! – сказал Смерч громко. – Мы приняли решение идти ко второй планете этой системы. Всего нами обнаружено пять планет. Вторая – главный источник сигналов. Но и из других мест системы идут сигналы. Они осваивают космос! Уровень развития цивилизации высокий, сопоставим, может быть, с нашим.