– Ну, интересно посмотреть, что стало с человеком.

– Вот я посмотрел, мне не понравилось. Изменения никого не красят. Редко кто хорошеет с годами.

– А с Андреем Вадимовичем Макаревичем когда в последний раз виделись?

– Он ко мне приезжал до моей выставки или после выставки (август 2018 года, галерея «Роза Азора» – Е.Д.), туда, в мое хозяйство. Сидел на лошади, между прочим.

– Макаревич на лошади – это сильно.

– Да, там мы втроем. Он выложил это у себя в Фэйсбуке, назвал «Три богатыря»…

– А третий кто?

– Бродский Саша, архитектор.

– А ты в МАРХИ поступал с Андреем одновременно?

– Нет, нет, он поступил в архитектурный, я – в авиационный.

– В авиационный – по папиным стопам? Никак не связано?

– Ну, да, естественно, конечно. Конечно, связано. У меня и старшая сестра авиационный закончила, направленность такая была.

– Хорошо, МАРХИ всплыло почему?

– А МАРХИ всплыло случайно. Я год проучился в авиационном и взял академотпуск, потому что не тянул.

И Макаревич мне сказал: «Чего ты маешься? Ты прекрасно рисуешь, давай мы тебя поднатаскаем немножко сейчас, и сдавай экзамены к нам, поступай».

И стали все меня учить там. Подружки, друзья Макара. И как-то вошел в комнату Вадим Григорьевича, отец Макаревича, посмотрел на все это занятие и сказал: «Пошли все вон отсюда, я буду сам заниматься». И меня за два месяца, даже меньше, где-то месяца за полтора натаскал по рисунку, я сдал экзамены… Ну, остальные – физика, математика – там были для меня, как семечки.

– Хорошо в школе учился?

– Я год проучился в авиационном. После этого там сдать физику и математику – пустяк.

– А с Макаревичем в школе сошлись исключительно на теме музыкальной или дружили до этого?

– Нет, как-то мы сошлись еще до музыки. По книжкам, по рисунку… Даже Рэй Брэдбери был раньше.

Я пришел в их школу в классе в 6-ом или 7-ом…

– Но вы одноклассниками были?

– Да, я попал к нему в класс. Но я пришел из простой школы, а у них была английская, спец. В английской спецшколе английский с первого класса, а в обычной с пятого. У меня уровень был: «йес, ит из» и «май нейм из».

– Кто тебя подтягивал по языку?

– Наняли репетитора. Я быстро очень подтянул. Это как-то легко было.

– А рисовать?

– На уроке, когда сидел, слушал учителя, рука сама чего-нибудь рисовала. Кто-то через плечо заглянул: «О, здорово. А Ленина можешь?» – «Могу и Ленина». Ну и так далее. И пошло. Макар хорошо рисовал, и я хорошо рисовал.

Андрей Макаревич, Юрий Борзов, Александр Кутиков

– А когда возникла музыка? И почему именно барабаны?

– Вот этого я точно не помню… Я помню такие картинки, как вышел фильм «Вертикаль». Это первые песни Высоцкого, которые с экрана прозвучали.

– Это 1967 год, уже и «Битлы» во всю были?

– «Битлы» были, ну и ладно, фиг с ними, с «Битлами».

– Это от «машиниста» интересно такое услышать!

– За это можно все отдать, да?

Первый раз я увидел, как Андрей играет на гитаре песни Высоцкого, ну, 3-4 аккорда. То есть уровень игры был такой, они вдвоем с Мишкой Яшиным исполняли эти песни.

– Где это было? У кого-то дома?

– Нет, это было в школе, в классе, учителя слушали…

– А что именно исполняли?

– «Лучше гор могут быть только горы» и «Если друг оказался вдруг»… Ну, еще какие-то песни из Окуджавы.

– То есть музыкой в детстве не доводилось заниматься? Скрипочка, фортепиано?

– Фортепиано, конечно!

– Что значит «конечно»?

– Кого из детей не мучили фортепиано?

– Дома был инструмент?

– Был. У меня мама была певица. В «Москонцерте».

Сначала в «Ленконцерте»… В блокаду ездила по фронту с концертами. Может, поэтому и выжили. Потому что все-таки на фронте кормили артистов.