Белые стены постепенно сменились дверями турболифта.

Геннадий Виллерман поднялся к себе в офис.

Обычно, совершив открытие, он незамедлительно сообщал об этом в научную коллегию. Но не теперь. Увиденное перевернуло в нем буквально все.

Уже не было того азарта, исчезла та жажда открытий, он перестал желать того, на что потратил всю свою жизнь. Больше всего он не хотел сейчас что-либо доказывать и уж тем более заполнять научные документы. Все что он чувствовал сейчас, это сплошная апатия и вселенская усталость.

А еще, осознание бессмысленно потраченной жизни на то, что в итоге не имеет значения.

Он никогда не был особо сентиментальным – его даже не тронуло исчезновение собственного лаборанта. Но сейчас.

Профессор взял в руки фотографию, что однажды поставил себе на стол, просто потому что так надо. На ней была изображена его, чуть постаревшая, но нисколько не изменившаяся, жена. Повзрослевшие дети. И тут он словил себя на мысли, как же он по ним соскучился.

Оказывается, он столько всего упустил. Только сейчас он понял, что тот объект показал ему. Помимо будущего, к которому идет человечество, Кварк показал ему жизнь, если бы он не согласился в рейс.

На глазах профессора проступили слезы. Он понял, как же сильно ему не хватает её нравоучений, веселого смеха детей, и урчания кошки под ухом.