Хмурюсь. Твою ж мать! Не самое лучшее начало разговора…

- А вы кто?

- Алевтина Былинкина, - подруга Маши смотрит на меня в упор. – Её соседка.

- Откуда знакомы? – на этот раз спрашивает Саша.

- Мы из одного города. Вместе росли, - поясняет. – Вместе в Москву приехали…

- Значит, вы хорошо знаете Марию?

- Лучше всех! А что, собственно, с ней случилось?

- Задержана, - прищуриваюсь. – За проституцию.

На лице Алевтины не дрогнул ни один мускул. Она явно не удивлена.

- Только вот Мария утверждает, что всё это одна большая ошибка, - поясняю. – Вы можете помочь нам прояснить ситуацию. Ваша подруга утверждает, что вы ручаетесь за неё, так?

Алевтина снова закатывает глаза. Молчит.

- Алевтина, скажите честно, - Саша давит голосом. – Вы можете ручаться за свою подругу?

Девушка стискивает зубы, а потом…

- Блин, как же это всё задолбало! Я больше так не могу! Мне с утра на работу, понимаете?! Я не хочу по ночам выслушивать ою очередных похождениях Машки!

- В смысле? – хмурю брови, чувствуя неприятное давление в груди. – Так это не в первый раз?

- Нет, конечно! Такое регулярно случается. Просто сегодня вы особенно поздно заявились, вот я и…

Девушка осекается, передёргивает плечами и отворачивается к окну.

- Я обычно её покрывала, понимаете? – всхлипывает, обнимает себя руками. – Но сейчас… просто надоело! Если бы ещё она ценила мои усилия! Но нет же, всё по стандартной схеме…

- Какой такой «схеме»? – цежу сквозь плотно сжатые зубы.

- Да так… есть одна. Но вам-то какое дело? Это я пострадавшая сторона… Ведь Маша так и моего жениха хотела окрутить… Тут уже моя чаша терпения переполнилась окончательно…

У меня внутри обрывается невидимая нить.

- Какая схема? – опережает меня с вопросом Саша.

- Да известная… - девушка поворачивается к нам, её глаза блестят праведным гневом. – Маша… она необычная ночная бабочка. Она… зашитая.

- Чего?! – у меня глаза на лоб лезут.

- Ну того! – девушка округляет глаза. – Притворяется девственницей, чтобы побольше бабла срубить с клиентов с «особыми» предпочтениями. Разыгрывает целый спектакль, ей всегда верят!

Помещение перед глазами слегка покачивается, я чувствую, как меня резко ведёт вправо. Что, блядь? Я что только что услышал?!

Меж тем, Алевтина продолжает:

- … ну и когда дело сделано, она плачет, говорит, что клиент был у неё первый, и начинает сосать из него деньги… У неё таких минимум три «первых» в обороте. – Девушка кивает на шикарный букет на столе. – Вот, очередной подарок. С прошлого она себе машину купила…

Смотрю на брата. Даже при его цинизме, Саша кажется ошеломлённым. Надо же, кто бы мог подумать, что эта Маша настолько порочная и циничная?! Эта хрень уже мошенничеством попахивает! Неужели она просто издевалась над нами всё это время? Рассчитывала, что мы трахнем её, увидим кровь, а она потом будет лить горькие слёзы, и мы почувствуем себя её должниками? Сука! А как складно-то она всё продумала!

- … я долго терпела её поведение, но мой жених Жора недавно сказал, что она к нему подкатывала. Маша думает, я не знаю. А я всё знаю! Её надо кому-то остановить! Думаю, несколько дней в камере остудят её пыл! – Аля говорит возбуждённо, размахивает руками.

Но последующие её слова идут каким-то фоном.

Я смотрю в пустоту перед собой. Взгляд стекленеет, а в ушах набатом бьёт кровь.

Охуеть. Меня развели как лоха!

24. Глава 24

Маша

Всё время, пока я заперта в их ванной – не нахожу себе места. Мечусь из стороны в сторону, пытаясь понять, что мне теперь делать. Конечно, мечусь в фигуральном смысле слова, ведь, фактически я прикована к трубе и почти не могу перемещаться. Максимум – подойти к унитазу и раковине. А вот до двери даже если вытянуть вперёд ногу, достать не получается!