– И ты реально зарабатывала на жизнь тем, что… – он не смог скрыть упрека, хоть и пытался голосом этого не показать. Лицо же выдавало его мысли.

– Твой брат у меня единственный мужчина, – перебила я его. – И если станет моим мужем, таковым и останется. Можешь быть в этом уверен. Это мои личные жизненные принципы.

– Маша, я рад, что у тебя такие убеждения, но, прошу тебя, отмени свадьбу.

– Мать попросила?

– Чья?

– Твоя, Рома! Не моя же! Твоя мать попросила тебя явиться ко мне с утра пораньше, чтобы попытаться отговорить от свадьбы?

– Нет, – удивленно ответил Рома. И я ему поверила, – Это моя личная инициатива. Я просто хочу спасти брата от чудовищной ошибки.

– Это я-то ошибка? – вот теперь я на него действительно обиделась. Еще один человек с их семьи, но в мягкой форме меня унизил.

– Нет, конечно! Что ты! Я имею в виду, что этот брак не принесет добра ни ему, ни тебе. Он любит свободу, а ты ее отбираешь.

– Не я, – упрямо поправила я его, – а он! Вот иди и разговаривай с ним! Я не против свадьбы. Он посоветовал принять его решение, и я сделала, как велели. Слушаться мужа – божья заповедь.

– Ты сама вчера весь вечер пыталась сделать все, чтобы свадьбы не было. Что изменилось сегодня, не пойму?

– Я передумала!

Рома оттолкнул меня от себя, и я опешила, а он закричал на меня, не обращая внимание на прохожих, спешащих на работу и по своим делам, обернувшихся в нашу сторону:

– Ты бесхребетная, Маша! Красивая, бесхребетная кукла! Я это понял, как только вошел в магазин и увидел тебя в первый раз. Ты не можешь управлять своими поступками и действиями. А что уж говорить за жизнь твою? Ты никакая, Маша. Ты ноль! Он об тебя будет ноги вытирать, и виновата в этом будешь ты сама. Так что остановись, пока не поздно!

– Какая у меня будет фамилия? – спросила я задумчиво.

У Ромы челюсть отвисла:

– Что?

– Какая фамилия у вас, спрашиваю?

Рома запустил пальцы в свои черные волосы и укоризненно покачал головой:

– Я пытаюсь втереть в твой мозг, что тебя ждет, а ты..

– Какая? – настойчиво перебила я его.

– Черницына.

Я кивнула и пошла дальше, ускоряя шаг, так как опаздывала на работу уже как двадцать минут. Он за мной не пошел, чему я была рада. Спиной же я чувствовала его взгляд.

"Выносить мне мозг, какая я тряпка мне не нужно. Я не тряпка. Я трусиха. Я не бесхребетная. Я просто до смерти боюсь его брата. До сих пор. И буду это делать впредь, как бы я там не храбрилась. И если Рома так против этой свадьбы, пусть идет до своего младшего братишки и вбивает это ему, а не мне!".

Когда я подошла к магазину, там уже стояла очередь.

– Маша, чего так долго? – вопрошал дядя Ваня, который с утра имел привычку бежать за сигаретами. С тем, как он курит, я бы посоветовала ему скупать сигареты блоками.

– Я на работу из-за вас опоздаю.

– Я на вас жалобу напишу.

– Понабирают работничков…

Я не проронила ни слова. Молча зашла в магазин, быстро переоделась и принялась за работу.

К концу смены я сообщила Лидии Петровне, что ухожу с работы по собственному желанию, когда она приехала забирать выручку.

– Что-то случилось? – расстроенно спросила она, – Хочешь я тебе зарплату подниму?

Я действительно была хорошим и ответственным работником, которого ей не хотелось терять.

– Нет, Лидия Петровна. Я скоро выйду замуж и перееду с мужем в другой город. И больше нет смысла держаться за эту работу. Я отработаю две недели, чтобы вы успели найти на мое место нового продавца. Я не брошу вас сейчас.

– Спасибо, солнышко. Это будет очень справедливо с твоей стороны. Я тебя поздравляю!

– Спасибо, – тихо ответила я.

– И кто же этот счастливчик?