Теперь Маше не нужно было пиво для смелости. Она знала, что в ней есть сила и отвага, чтобы встретиться с Симоновым. В ней есть дерзость, чтобы обвинить его в амнезии, попенять, что не помнит ее. И в ней даже нашлась дерзость, чтобы изобразить свои коронные упражнения на кольцах.

В итоге она имела преимущество не только в том, что узнала его и обескуражила подробной личной информацией, но и утерла нос в гимнастике. Конечно, кряжистый, мускулистый Симонов был крут в тяжелой атлетике, но отставал в упражнениях с собственным весом. Он смог выровнять подтягивания, однако такой снаряд как кольца был сущим наказанием. А Маша напротив, ненавидела штангу. Конечно, она занималась кроссфитом. Работая в фитнесс-индустрии, имея какое-никакое спортивное прошлое за плечами, невозможно игнорировать наличие зала и возможность бесплатных тренировок. Маша занималась всем понемногу, но отдавала предпочтение старой доброй гимнастике. Тульский часто ругал ее за игнор штанги, ненависть к приседаниям, выпадам, гантелям и гирям. Угрожал, что она мужика не найдет на свою плоскую задницу. Врал, конечно. Тылы у Маши были… не сказать, что выдающиеся, но вполне сносные.

- Мясистые попки сейчас в моде, Мах, - уговаривал ее Антон.

- Ради бога, но не всем же надо отращивать комод ниже спины. Давай я буду классической, а за модой пусть другие гонятся, - подмигивала она в ответ.

Маша действительно прекрасно чувствовала себя в той форме, в которой пребывала. Она не питала иллюзий. Да, тощая. Да, лицо невыразительное. Зато прыщи прошли и волосы стали лучше, как бросила курить и объедаться чипсами. За лекции о правильном питании она была начальству признательна намного больше, чем за попытки нацепить на женский гриф пятерки. Исключительно красоты и удобства ради.

Ее повторное знакомство с Мишей прошло, как по маслу, если бы не инцидент в туалете. Но и там все оказалось неожиданно позитивно для Марии. Она не чувствовала себя использованной. Скорее наоборот. Сама дорвалась, сама соблазнила, сама воплотила в жизнь свои юношеские грезы. Она не мечтала о туалете в общественном месте, но о Симонове – регулярно. Маленькое хулиганство в уборной было намного интереснее для зрелой Марии, чем томная возня в кровати из детских представлений об идеальном сексе.

Приведя себя в порядок, она с цветущим видом и гордо задранным носом вернулась в зал. Смело встретила взгляд Миши, который, напротив, посмотрел на нее украдкой, словно случайно. Машка нагло подмигнула ему. Симонов отвернулся.

Однако даже его кислая мина не испортила Крыловой настроение. Только потом она сникла, когда поняла, что Миша ушел из клуба. Скорее даже подходило определение – сбежал. К моменту отъезда Маша поняла почему. Она сидела на диванчике, дожидаясь своих, и нечаянно услышала разговор Джедая и девчонки бармена.

- Зай, звякни в шашлычную нашу, попроси столик придержать. Надо народ покормить, а то не доедут, - просил Андрей.

У Маши заурчало в животе и слегка закружилась голова при мысли о горячем мясе, только с углей.

- Я тебе секретарша что ли? Сам звони, - не очень вежливо отказалась барменша.

- Кисуль, мне еще зал прибрать, ну…

- А Симонов?

- Он домой давно ушел. Отпросился.

- Алиска, наверное, попросила встретить, вот и умчался, - предположила Ви.

- У них все хорошо? Не ругаются?

- Почем мне знать? – снова огрызнулась девчонка, - Я с ними не живу.

- Ты все всегда знаешь, рыба моя золотая.

- Убери руки, Джедай. Достал. И хватит уже приклеивать мне эти звериные клички, - вскипела девица.

- Ладно-ладно. Ну, мы договорились о шашлычной, да?