Орлов ждал профессора в кабинете. Весь вид молодого человека – его взгляд, нервные рваные движения, небрежно расстегнутый ворот рубашки – все это свидетельствовало о том, что Тимофей находился в состоянии крайнего волнения.

– Удалось что-то обнаружить? – по-деловому осведомился Матвей Евграфович, удобно располагаясь в любимом кресле и неторопливо раскуривая сигару.

Профессору хотелось некоторое время побыть в одиночестве, чтобы обдумать полученную сегодня информацию, но и сведения Тимофея могли оказаться чрезвычайно ценными.

Огромный дог почти бесшумно скользнул в помещение и занял место рядом с правой ногой хозяина. Положил морду ему на щиколотку. Головацкий не шевельнулся.

– Мы нашли Кондора, Матвей Евграфович, – радостно выпалил Орлов.

– Вот как? Так быстро?

– Да.

– Ну, рассказывайте, рассказывайте, любезный. Не томите старика, ради бога.

Головацкий опустил руку и погладил пса.

– Кондор живет на Апраксином дворе. – Тимофей не стал садиться, а продолжал нервно мерить шагами профессорский кабинет. – Его настоящее имя Николай Коломенский. Действительно, из бывших. Из дворян. Все, что сказал Солодовников, верно. Это подтвердил и наш информатор. Я только что прибыл со встречи с ним. Однако есть и еще кое-что интересное, Матвей Евграфович. Для того чтобы взять Кондора, то есть, прошу прощения, Коломенского, нам нет никакого смысла соваться в трущобы рынка. Все можно сделать значительно проще. У Коломенского есть женщина. Возлюбленная, не имеющая ровным счетом ничего общего с хитрованскими барышнями. Это курсистка Елена Аничкова. Проживает по Большому Старообрядническому проезду. Егор уже отправился туда, чтобы детальнейшим образом выяснить все на месте. Информатор сообщил мне, что Коломенский познакомился с Аничковой чуть больше четырех месяцев назад. Часто у нее ночует, и таким образом мы можем…

– Превосходно, Тимофей, превосходно, – Головацкий пыхнул сигарой. В дальнейших пояснениях он не нуждался. – Отправляйтесь на Большой Старообряднический, только умоляю вас, сделайте все без лишнего шума. Особенно не стоит компрометировать девушку. Возьмите Коломенского либо по его приходу к ней, либо когда он от нее выйдет. И привозите его сюда, ко мне.

– Прямо сюда, Матвей Евграфович? – удивился Орлов. – Может, нам лучше самим потолковать с ним и все выяснить?

– Нет, – профессор покачал головой. – Я желаю поговорить с ним сам, Тимофей. Нет никакого смысла опасаться уголовника из бывших дворян. Я сумею найти с ним общий язык. Да-с… Тем более что он интересует нас исключительно как свидетель. Вам ясно? Поэтому не переусердствуйте, милейший, не переусердствуйте.

– Не извольте беспокоиться, Матвей Евграфович, – Орлов улыбнулся. – Сделаем все в лучшем виде. Но и особо миндальничать с ним не будем. Тут уж, как говорится, не обессудьте.

– Ну, хорошо, ступайте.

Головацкий снова провел рукой по гладкой шерсти лежащего на полу дога. Движение было скорее машинальным, нежели осознанным. Поглаживание любимого питомца всегда настраивало Матвея Евграфовича на позитивный лад и помогало сосредоточиться. Дог редко оставлял хозяина одного, словно догадывался о том, каким образом его присутствие помогает профессору.

Уши пса слегка дернулись – он среагировал на движение Орлова, направившегося к выходу из кабинета. Головацкий вновь дважды пыхнул сигарой и устало смежил веки.

Итак… Речь, несомненно, идет о заговорщиках. Но убийства… Раскол внутри организации? Личные мотивы? И что же это за убийца такой, который так ловко работает либо под самоубийства, либо под несчастные случаи? Как он подбирается к своим жертвам? Кто он? В деле оставалось очень много неясностей, и Матвей Евграфович не горел желанием встречаться раньше времени ни с начальником Третьего отделения департамента полиции, ни со статским советником Лужанским. Он не станет высказывать никаких догадок до тех пор, пока в деле не останется темных пятен. Пока все не прояснится до конца…