Иван Ильич ходил вокруг скирда, запрокинув голову, и удивлялся, как можно так ровно складывать сено в такую большую кучу, имеющую правильную геометрическую форму. После отдыха от Захара Матвеевича поступила новая команда: Надежда Петровна с Варей должны пойти готовить ужин. Виктора отправили вершить скирд, Пелагея Ивановна будет подгребать, а сам хозяин заканчивать складывать сено, то есть метать. Без работы остался только Иван Ильич. Ему предложили быть помощником любому, кто получил чёткое задание. Иван Ильич взял вилы и стал помогать Захару Матвеевичу. Сначала у него ничего не получалось, подавая сено, он терял его. Но к завершению скирдования и ему всё-таки удалось подать Виктору несколько пластов сухой травы.

Готовый скирд выглядел солидно, даже красиво. Иван Ильич обошёл его несколько раз и остался доволен. В этой громадной куче была и его доля труда.

Надежда Петровна и Варя к тому времени отварили картошку и накрыли на стол. Ели все с удовольствием, Платоновы ― с особенным аппетитом.

– На коровку сено сложили, осталось на овец и телят, ― приговаривал довольный Захар Матвеевич.

– Если завтра погода будет хорошая, должны сложить скирд не меньше сегодняшнего. ― Надежда Петровна, Варя, устали? Ничего, ночью отдохнём, а утром снова за работу.

Надежда Петровна и Варя промолчали, возражать даже ради солидности сил не было. После ужина отцы пошли смотреть поляну, с которой завтра надо было убрать сено. Мамы прибирали со стола и мыли посуду. От помощи Вари отказались, отправив молодых прогуляться к речке. Горная неглубокая река протекала рядом со станом, и молодые через несколько минут уже сидели на берегу.

– Ты купался в этой речке? ― спросила Варя, прижимаясь к плечу своего парня.

– До армии купался, но редко. Здесь местами по пояс, мелководье. Да и не с кем было, сестёр в воду не затащишь. Мы с отцом привозили сюда морды, чтобы ловить рыбу, но здесь её тоже мало. Правда, хариус хороший попадался.

Неожиданно на противоположном берегу раздался шум, на берег выскочил лосиха и лосёнок. Они прильнули к воде и стали пить, не замечая сидящих на берегу людей. Варя испугалась и сильнее прижалась к Виктору, который улыбнулся, приложил палец к губам, призывая быть тише. Первым заметил людей лосёнок, когда напился и поднял голову. Он жалобно промычал и боднул лосиху. Та вскинула голову, трубным голосом рявкнула и побежала вместе с лосёнком в кусты.

– Что, испугалась? Лосей не стоит бояться, а вот медведя ― надо. Они сюда тоже спускаются с гор, но только осенью. Отец однажды чуть не пострадал от топтыгина, ладно ружьё с собой было. Осенью он в лес без ружья не ездит. Здесь дичь сама на тебя выбегает и вылетает, вовремя только стреляй.

– Ты в какого-нибудь стрелял?

– Да, рябчиков подстреливал, уток.

– Мне жалко диких зверей и птиц. Они беззащитны.

– Варя, пошли спать, все устали, а завтра предстоит такая же тяжёлая работа.

– Пошли, – согласилась девушка, и они отправились в шалаш.

В шалаше место хватило всем. Его сделали, когда приезжали косить. Основа была изготовлена из тонких жердей и веток, а сверху каркас накрыли свежескошенной травой. Трава высохла, плотно облегала ветки, и комарам было сложно пролетать внутрь шалаша, но они всё-таки проникали.

Утром первым проснулись Володины, осторожно выйдя из шалаша, начали готовиться к предстоящему рабочему дню. Мужчины стали готовить основание под скирд, Пелагея Ивановна разожгла костёр и поставила варить мясо для супа.

Платоновы вышли из шалаша, когда солнце было уже высоко. Иван Ильич, считая себя виноватым за столь позднее пробуждение, начал извинятся перед Володиными. Захар Матвеевич сватов успокоил, говоря, что помощников пока не надо было.