И в тот же час пошла молва,

Что сдал Роман…" и с тихим плачем,

Осела в горечи вдова.

"Потом и вовсе неустанно,

Искал Роман следы иных,

Искал он до волос седых,

Пока в обвале очень странном

Могучий голос не утих.

А всё за то, что на привалах,

Смущал мечтой рабочий класс

Его речёвки как-то раз,

Дошли до слуха самых главных…

Те быстро оборвали сказ"

Контора бдела неустанно,

На базе был особый блок,

Куда пройти простой народ,

Не мог никак, согласна плана,

Что разработал "Царь и Бог".

Тот Царь – давно бессменный Лидер,

Ходила меж людей молва,

Что уж давно его глава,

Была в особый панцирь скрыта,

Который жизнь давал сполна.

Его сто лет могли лишь слышать,

Тому Роман нашёл ответ:

"Коль можешь править сотни лет

Тебя никто не должен видеть!

Наш Лидер – опытный стратег.

Сюда пришёл с Земли. Из первых!

Он знает как вести народ!" -

На вере каста из господ,

Держалась в блоке том отдельно,

Гоняя прочих словно скот.

И блок тот рьяно защищали:

Бессменно бдят внутри посты.

Висят короткие мосты –

Под ними люди прокопали

Для обороны даже рвы!

Тот блок – как переход до Высших,

Тот блок – предел для низших каст

Поэтому отряд солдат

Так часто нынче в блоках рыщет –

Он безнаказанности рад.

-8-

Обратно чуть ли не бегом -

Ускорен шаг, дыханье вскачь.

Вновь нужно силы все напрячь,

И вновь по кругу тот же фон.

Исхода нет – хоть вой, хоть плач.

– Стоять рабочий! – пять солдат,

В зелёной форме. Лоск и шик.

И лейтенант стоит средь них,

Найти он нарушенья рад -

Он в этом въедлив был и лих.

К тому же класс солдат таков.

Особой выучки бойцы -

Они военные спецы,

Их нрав заносчив и суров

Они здесь главные почти.

– Степаныч! Юра! Отпусти.

Сюда зашел на пять минут,

Меня уже в бригаде ждут, -

Пытался Саша донести,

Но лейтенант на просьбы глух:

– Эх, друг мой… вместе мы росли,

Делили сахар на двоих,

Хоть был я в детстве очень тих,

Но всё ж решил в войска пойти,

А ты остался прежним … псих!

К тому же есть такой закон

По имени не звать людей!

Не чтишь Верховного идей?

В тюрьму ты будешь заключён -

Еще раз так назвать посмей!

– Ты прав дружище, не серчай,

Позволь же мне уйти в забой, -

О, мой товарищ дорогой!

– И так меня не величай!

А ну-ка марш! Иди за мной…

– Я не могу… – А мне плевать…

– Да ты пойми, работа ждёт!

Кормить я должен каждый рот,

В моей семье есть брат и мать,

Сестрёнка малая растёт!

– Сестрёнка? Надо – же не знал

Не от отца?… – Конечно нет.

Ушел родитель на тот свет,

Не он уже сестру зачал… -

В ответ ему обидный смех.

У Сани сжались кулаки,

Обида, злость ушли в галоп

"Всадить бы кирку тебе в лоб!

Да вот сидеть мне не с руки,

Итак полно сейчас забот"

Герой подумал, губы сжав,

С трудом смог смех перетерпеть,

И лейтенант поправив плеть,

Сказал: – Иди. Велит устав

Тебе в забое умереть.

Махнул рукой и пять солдат

Послушно вслед за ним пошли.

Нет, не закон они несли -

Им в радость мучить работяг,

Чеканя громкие шаги.

"Войны как нет уж сотню лет,

А эти всё еще в строю…

Мозгов украли по рублю,

На них сейчас управы нет,

Как же я форму не люблю!"

Герой усталый сделал шаг,

Потупив взор, уселся в лифт.

Табло пред ним и красный шрифт,

И пусть часы чуть-чуть спешат,

Он опоздал с бригадой вниз.

Вздохнул: "Сегодня мой паёк,

Домой снесут семье другой"

С понурой, белой головой,

Летел на лифте вниз Санёк,

Усталый, дерганный и злой.

Закон в колониях суров

Здесь женщин ценят как сосуд

И коль супруги их уйдут

Они должны продолжить род

Людей. А «хахаля» найдут.

И каждая должна за жизнь

Родить хотя бы трех детей

Тогда и власть уход за ней

Усилит, чтобы прокормить

Потомство новое людей.

У русских хоть доступен брак

В Китае вовсе женский род

Всего лишь делает приплод

У Красных женщина – «общак»

Куда мужчина семя льёт.