Когда Николай зашел с самоваром, Юрий крутил погонялу.

– Ну как, есть сигнал?

– Не, ничего. Будто все спутники сгинули.

Чернов решительно сложил погонялу и сунул в верхний карман рюкзака.

– А я только что узнал, куда нас занесло.

– И куда? – заинтересовались все присутствующие.

– Мы в пяти километрах от Больших Хуторов.

– Не может быть!

– А вот так!

– Мистика! Семьдесят кэмэ за один день мы не могли пройти в принципе!

– А чего вы так переполошились? – спросил хозяин, заходя в комнату. – Ну, вышли. И хорошо, что вышли. Не заблудились, не потерялись, не сгинули в каком-нибудь Бермудском треугольнике.

– И то верно! – Михаил полез пятерней скрести в затылке. – Но все равно… Бред какой-то!.. А, ладно. Разберемся в рабочем порядке.

– Вот это правильный подход! – прокомментировал хозяин, присоединив шнур к самовару и втыкая его в сеть. – Щас чайку сварганим, вот только вареньев у меня маловато.

– Зато у нас много! – сказала Эля, входя в комнату. – Миша, доставай банку.

– О! – Михаил хлопнул в ладоши и, потирая руки, направился к своему рюкзаку. – Повеселимся!

– Так вы и есть командир? – спросил хозяин у Эли.

– Не, Борис Ефимыч, – ответил за нее Николай, – она завхоз. Продуктами командует. А командир у нас Михаил.

– У, как у вас все запутанно.

– А вы как здесь, постоянно живете? Или работаете? – спросил Владимир. – Или то и другое вместе?

– Ни то и ни другое. Это, типа, моя дача. А здесь я потому, что от цивилизации удрал. Временно.

– На лоно природы… Дайте я угадаю, кто вы.

– Попробуйте! – На лице Бориса Ефимовича появилось озорное выражение.

– Вы поэт или писатель-прозаик.

– Вы это знали! – махнул рукой хозяин, весело улыбаясь.

– Извините, но никогда не читал ваших произведений.

– Если не читали, то наверняка слышали. По радио часто песни мои гоняют.

– Значит, поэт-песенник?

– Ну да!

– Об этом можно было бы догадаться по аппаратуре, – как бы между прочим заметил Юрий.

– И верно! – Леночка Гареева аж подпрыгнула от восторга.

– Оба-на! – вскинулся Николай. – Детки и конфетки, Леночка и поэзия!

– Почему только она? Тут все хорошую поэзию уважают, – заметила Юля.

Леночка меж тем уже завела оживленный разговор с хозяином, из которого он быстро понял две вещи: первое – перед ним весьма фанатичная поэтесса, и второе, бóльшая часть имен и произведений, упоминаемых Леной, ему неизвестна.

Последнее его заинтересовало, и он попросил привести примеры творчества из них, как он выразился: «те, которые больше нравятся». Он это сделал и по той причине, что не хотел показывать перед потенциальной почитательницей свое неожиданное невежество.

Процитированные стихи оказались исключительно хороши. Он еще больше удивился тому, что таких не знает, и пригласил ее в комнату напротив, где у него «библиотека». За ними увязался любопытствующий Вадик. Через двадцать минут, когда ужин был готов, а самовар закипел, Николай зашел за ними звать за стол. И обнаружил, что все трое сидят за хозяйской планшеткой и что-то там увлеченно читают.

Повторив приглашение, Николай подошел ближе, посмотреть на аппарат. Как программисту, ему всегда было интересно знать, кто на чем работает.

Когда он увидел, его удивлению не было предела.

Во-первых, планшетка оказалась американского производства, во-вторых, дизайн клавиатуры для русского был изумительно скверный, так как был, естественно, ориентирован на количество букв латинского алфавита, на котором англичане и американцы пишут. Из-за чего, например, буква «Е» оказалась вынесенной в отдельный ряд и труднодоступной. Вместе с тем множество знаков, потребных для печати, было вообще погребено под переключениями на латиницу. Также присутствовали кнопки явно излишние, причем там, где они могут для печатающего текст принести максимум неудобств и неприятностей.