Поэтому, когда в душевой на моё плечо ВНЕЗАПНО легла чья-то рука я поступил, не как положено, а как пришлось: испуганно взвизгнул, рухнул на пол, провёл подсечку, скользнул в сторону и вскочил, готовый защищать свою задницу от посягательств. (И после оправданий о том, что «размяк», он нам рассказывает, что поступил, практически, максимально правильно и технично, – прим. Деси) (Выёбывается – прим. Фора).

На расстоянии удара, в защитной стойке, стояла полностью голая Рисе с невероятно серьёзным выражением лица.

– У нас мало времени, – не двигая губами прошептала Рисе, – решим всё быстро.

В голове промелькнуло несколько сотен вариантов развития событий. Я решил, что если дело зайдёт слишком далеко, то я просто убегу и спрячусь в кубрике. Рисе всё ещё плохо ориентировалась в коридорах и переходах, так, что у меня было преимущество.

– Возьми меня. В свой экипаж.

И это было внезапно. Мозг конкретно заклинило и из головы вымыло все мысли. Внезапное предложение, во внезапном месте и внезапное время. Так мы и стояли: два голых курсанта противоположного пола под одним душем. Наконец-то, спустя вечность (три стандартные секунды – прим. Рисе), я смог собраться с мыслями и ответить:

– Что?

– Ты взял Саню. Возьми и меня.

– Зачем?

Рисе подалась вперёд и быстро зашептала:

– Во внештатной ситуации я теряюсь. В реальной боевой ситуации я запаниковала и меня списали. ВКС – мой последний шанс жить. В ситуации куда меньше драматизма, чем у Сани, но он есть. Ты помогаешь Сане, помоги и мне.

Я понятия не имел, что как-то и чем-то помогаю Сане, но решил, что можно и Рисе дать надежду. Всё равно тогда ещё было не ясно, получу ли я красную нашивку, и кто переживёт экзамены.

(После он схватил меня за грудь, сказал, что согласен, рассмеялся и ушёл. Я осталась стоять, осознавая ситуацию и пытаясь понять, что мне следовало сделать – прим. Рисе).

На утреннем физо вместе с Чаем стоял куратор Ио. У меня появились плохие предчувствия, и я сразу же поделился ими с курсантами. Особых проёбов вспомнить не получилось, поэтому мы решили, что чужие вошли в систему Кэц и нас срочно отправят в бой, затыкать возникающие дырки в обороне.

– Сегодня нам нужны красивые и умные курсанты, – Чай кисло скривился, – но, к сожалению, вы здесь все уроды. А умных я пересчитаю по пальцам.

Я тоже скривился, понимая, к чему это сейчас приведёт.

– Умными и красивыми назначаются: Лис, Саня, Рисе, Хокс, Честер, Инь, Кубик, Циклон, Сюзи, Вульф, Кинки. Шаг из строя.

Куратор осмотрел «умных и красивых», пожал плечами и объявил:

– Вооружённые силы сегодня будут снимать рекламную агитку для ВКС. Отобранные будут участвовать в этом ёбаном цирке. Остальные – свободное время на 50 стандартных часов.

«Тупые и страшные» радостно потопали обратно к кубрикам и отсекам рекреации, ловить внезапно свалившуюся халяву.

– Киногруппа ещё на подлётах, поэтому у вас есть время устранить некоторые дефекты и привести себя в порядок, – сказал Чай и бросил мне пакет, – Выполнять!

В пакете лежали: ободок с кошачьими ушками, ошмётки парика, полимерный клей и упаковка контактных линз.

***

Ободок с кошачьими ушками держался плохо, поэтому Кинки вылила на меня весь флакон клея. Клей застывал плохо, искусственные волосы отваливались от малейшего движения, поэтому я изображал предмет интерьера, и наблюдал за тем, как курсанты ловят Саню, пытаются зафиксировать её на полу, вызывают подмогу в лице Хокса и Лави, фиксируют вырывающегося пилота и засовывают в её глаза линзы, имитирующие круги фокусировки. Наверное, Саня бы меня послушалась