Через десять минут придет водитель маршрутки.

Она встала перед зеркалом, которое висело на внутренней стороне дверцы шкафа. Пригладила волосы, убрала растрепавшиеся прядки под резинку. Беготня, странно, пошла ей на пользу. Щеки порозовели, глаза блестели. Или это не беготня, а звонок Воронова ее взбудоражил?

Размышлять было некогда, водитель маршрутки пришел раньше. Сунулся в кабинет, попросил разрешения войти.

– Мы идем с вами в другое место.

Маша вывела его, заперла кабинет и повела в допросную. Мужчина сразу насторожился, втянул голову в плечи и, усевшись на жесткий пластиковый стул, принялся смотреть на зеркальную стену. И тут же, опережая ее, затараторил:

– Я все рассказал. Все, что знаю. Я не виноват в аварии. Вам же гаишники все должны были рассказать. Я не виноват.

– Я вас не виню, – успокоила она его. – У меня вопросы о ваших пассажирах. Вы сказали, что их на момент ДТП было пятнадцать человек. Так?

– Да. Я это точно знаю. По оплаченному проезду. Я веду подсчет. Наблюдаю всегда, кто вошел, кто вышел. Это уже профессиональное.

– Пассажиров в лицо тоже наверняка помните?

– Не всех, конечно. Но постоянных помню. – Он заметно успокоился, начав рассказывать. – Блондиночка высокая, симпатичная такая, ездит каждое утро на работу. На остановке напротив риелторской конторы выходит. Потом темненькая, в шортах была в тот день, раньше тоже ездила. После перестала. А в то утро опять вошла на своей остановке.

– Одна была?

– Да. – Он вдруг задумался. Поднял на нее бегающий взгляд. – А потом к ней парень присоединился. Прямо за остановку до аварии.

– Что за парень? Ее парень?

– Кажется, да. Он раньше с ней ездил. Высокий, темноволосый, на нее чем-то похож. Я чего его запомнил… Он все время в спецовке ездил. В чистой, но спецовке. И что характерно, в то утро он вошел на остановке, где раньше всегда выходил, – замотал пальцем водитель маршрутки.

– Это где?

– Вот раньше они вместе входили утром на одной остановке, да… Потом он выходил на своей, а она вместе с блондинкой. И не в шортах раньше была. А все время в пиджачке, юбочке. В то утро она села одна, а он к ней присоединился на той остановке, на которой раньше выходил.

– Что за остановка?

– Переулок Строителей. Там мойка большая. Мне все время казалось, что он там работает. А где еще? Больше в спецовке там негде работать. Два супермаркета, две аптеки и жилые дома. Только мойка. Но это я так… – Он смущенно улыбнулся, глядя на Машу. – Фантазирую, бывает. Истории своим постоянным пассажирам придумываю.

– А женщина… – Маша достала из папки фотографию с паспорта Фаины Сушилиной. – Она постоянный ваш пассажир, нет?

– А, балерина! – Взгляд его сделался мечтательным.

– Балерина? Почему балерина? Ваш маршрут от Большого театра далеко пролегает. И…

– Простите, ради бога. – Водитель приложил ладонь к груди. – Это я ее так для себя называл. Больно она похожа на балерину. Высокая, худенькая, походка необычная. Даже деньги передавала, оплачивая проезд, по-особенному. Как в балете «Лебединое озеро». Я раз смотрел по телевизору. И там балерина партнеру руку так же вот подавала.

– Так она постоянно ездила вашим маршрутом?

– Да. Садилась вместе с блондиночкой. Выходила на конечной.

– А что у нас на конечной? – Маша открыла карту в телефоне. – А на конечной у нас больница, так?

– Да, та самая больница, в которую потом повезли всех пострадавших.

– Всех, да не всех.

Маша сверилась с телефоном. Звонка от диспетчера экстренной службы она ждала уже полчаса. Либо о ней забыли, либо… о ней забыли!

– Была вторая машина «Скорой помощи». Возможно, она и увезла двух других пассажиров, которые сильно пострадали. Кто вызывал «неотложку»? Вы?