«Находясь в артиллерийских лагерях, – вспоминал маршал артиллерии К.П. Казаков, – дивизионные и корпусные полки были оторваны от своих соединений и удалены от них на весьма значительные расстояния. Да и в самих лагерях далеко не все полки находились в полном составе: в это время их дивизионы поочередно проводили боевые стрельбы на артиллерийских полигонах.

Для того чтобы во всеоружии вступить в войну, артполки должны были сначала вернуться на зимние квартиры, где оставалось много боевого имущества, транспортных средств и НЗ, хранившихся на складах на случай войны. И вот с началом военных действий в условиях господства в воздухе вражеской авиации, а порой и под артиллерийским обстрелом наши артиллерийские части спешно возвращались в места своего расположения, совершая тяжелые марши»[34].

Артиллерийские полки, возвращавшиеся к своим соединениям из лагерей и полигонов, долго не могли отыскать свои дивизии и установить с ними связь. Так, например, 229-й тяжелый артиллерийский полк 6-го стрелкового корпуса, поднятый по тревоге на Львовском полигоне, выступил на фронт, когда война уже началась. По плану полк должен был поддерживать части 159-й стрелковой дивизии. Один батальон этой дивизии командир полка Ф.В. Винарский нашел только к четырнадцати часам. Связь же с начальником артиллерии корпуса полковником С.С. Баренцевым он установил лишь на четвертые сутки…

Гаубичный артиллерийский полк 159-й стрелковой дивизии 6-го стрелкового корпуса был использован как пехота, не было средств тяги[35].

Так что в создавшейся обстановке начальнику артиллерии 6-го корпуса стоило немалого труда подтянуть некоторые артиллерийские части к району боевого предназначения.

Тем не менее благодаря высоким организаторским способностям С.С. Варенцова, его быстрой реакции на происходящие события большая часть артиллерии корпуса начала боевые действия организованно и умело, обеспечивая оборонительные бои и отход стрелковых частей в направлении Львова.

Первым действительно неприятным сюрпризом для немцев стали действия родной для Сергея Сергеевича 41-й стрелковой дивизии 6-го стрелкового корпуса, находившейся южнее направления главного удара немецких войск.

Так как командир 41-й стрелковой дивизии генерал-майор Г.Н. Микушев имел самое непосредственное отношение к становлению С.С. Варенцова как начальника артиллерии дивизии, нелишне рассмотреть более подробно действия этой дивизии в приграничных сражениях.

В соответствии с планом прикрытия государственной границы 41-я стрелковая дивизия должна была совместно с частями укрепленного района оборонять заблаговременно оборудованную у границы полосу и не допускать прорыва противника на территорию СССР.

Передний край обороны частей дивизии проходил в 10 километрах от границы. Перед фронтом обороны дивизии создавалось предполье (в современной терминологии – полоса обеспечения). Его должны были оборонять передовые отряды, выделенные от каждого полка первого эшелона в составе усиленного стрелкового батальона.

Частям 41-й стрелковой дивизии удалось занять назначенные планом участки обороны. Несмотря на то что распоряжение военного совета 6-й армии на вскрытие пакетов с планом действий на случай войны было получено штабом дивизии только 22 июня в пять часов тридцать минут, подъем ее частей по тревоге начался значительно раньше по решению начальника штаба дивизии полковника Н.В. Еремина, находившегося в лагере и получившего около 4 часов сообщение от комендантов пограничных участков о том, что противник крупными силами перешел государственную границу во всей полосе дивизии. Прибывший вскоре командир дивизии генерал-майор Г.Н. Микушев приказал частям выдвигаться на свои участки обороны.