«Прихожу раз на занятия и вижу, что солдаты делают приёмы не по уставу. Спрашиваю унтер-офицера, почему так делается. Отвечает: «Так приказал фельдфебель». – «Позвать фельдфебеля Серого». Тот явился, и между нами произошел такой разговор: «Фельдфебель Серый, возьми Строевой устав и прочти, как делается приём на караул!» Серый прочитал. «Понял ты или нет?» – спрашиваю. «Понял, – отвечает Серый, – только у нас иначе делается». – «Так вот, фельдфебель Серый, запомни раз и навсегда, что нужно делать так, как написано в уставе, а кунштюки с винтовкой я и сам умею делать! Дай сюда винтовку, – сказал я и заставил Серого командовать мне, а сам проделал приём, как он описан в уставе. – Ну, а теперь смотри, как можно делать этот приём иначе». Я от ноги подбросил перед собой винтовку так, что она три раза перевернулась в вертикальном положении, затем быстро поймал её у середины своей груди, закончив прием. «Видел, как можно делать? – строго спросил я фельдфебеля. – Но это не по уставу, и впредь не сметь отменять уставных требований». Посрамленный фельдфебель удалился.

В армию приходило много неграмотных молодых солдат даже русских. За пять месяцев нужно было их выучить читать, писать и считать. В солдатскую библиотеку выписывались специальные журналы с рассказами о боевых подвигах русской армии и статьями, которые укрепляли солдата в его верности царю и Отечеству.

В офицерской библиотеке имелись сочинения классиков и военных авторов. Она собиралась за счёт ежемесячного вклада каждого офицера в библиотечный фонд. Выписывались новые газеты, журналы и покупались книги.

«Я частенько сидел дома и читал. Но от общества отставать также было нельзя, поэтому посещал вечера и в своем собрании, и в гарнизонном, танцуя и слегка ухаживая за молодыми девицами и дамами. По неписаному обычаю, за дамами своего батальона мы, молодежь, никогда не ухаживали, и это спасало батальон от разных неприятных случаев…

Азартных игр не было, лишь отдельные офицеры играли в них в общественном или под сурдинку в военном собрании».

По свидетельству полуротного Шапошникова, солдатская пища на обед подавалась хорошая: суп с мясом (мясные порции на каждого) и каша (с мясом в крошку). Были утренний и вечерний чай. Хлеба ржаного выдавалось на день 3 фунта. Молодых солдат кормили «с лотка» – сколько съедят».

На занятия, конечно, сильно влияла жара. Уже в семь часов утра термометр показывал 35 градусов. Подъём в пять утра, первый выстрел на стрельбище в шесть. Возвращались со стрельбы к десяти. Затем обед и отдых. Только в девятнадцать часов занятия возобновлялись. В 20.00 перекличка и затем отбой.

Основным упражнением была стрельба.

Все эти подробности быта императорской армии для нас важны, поскольку после революции военные специалисты, бывшие офицеры и генералы, воссоздавали в Красной армии традиции старой Русской.

В 1905 году Шапошников был назначен исполняющим должность начальника учебной команды, которая готовила унтер-офицеров.

«Метод воспитания моего бывшего полуротного командира штабс-капитана Бауера я перенёс в учебную команду, сдерживая ротных в наложении взысканий за проступки унтер-офицеров. Я убеждал будущих унтер-офицеров, что отправление их под арест несовместимо со званием начальника, и склонен был ходатайствовать об отчислении трудновоспитуемых в роту, чем о наказании арестом на гауптвахте».

На одном из собраний Борис Михайлович был избран заведующим офицерской библиотекой. По его предложению офицеры батальона решили увеличить ежемесячный взнос на библиотеку с одного рубля 50 копеек до двух рублей 50 копеек. «У офицера был каждый рубль на счету, но… мне удалось провести это повышение». Это, конечно, показатель высокого нравственного уровня русского офицерства и желания самообразования.