4 июня 1942 года министр иностранных дел Италии Чиано в своем дневнике напишет: «Я видел Мессе, вернувшегося из России. Он в ярости от того, что Каваллеро назначил вместо него старого и глупого Гарибальди командующим армией, несмотря на большие заслуги Мессе. Подобно всем, кто имел дело с немцами, он их ненавидит и говорит, что единственный способ обращения с ними – дать им пинок в живот. Он думает, что русская армия все еще сильна и снаряжена, и что всякая мысль о полном крушении Советов – абсолютная утопия. /…/ Мессе не делает никаких выводов, но не скрывает очень серьезных сомнений»[9].

Мессе выступал за то, чтобы новые войска, переведенные на Восточный фронт, были оснащены и вооружены должным образом, а главное, подготовлены к условиям России. Этого не было сделано и в помине, а после того, как Джованни Мессе стал активно настаивать, и пошел на конфликт, Муссолини попросту заменил Мессе на Итало Гарибольди. Это спасло Джованни Мессе от позора. Отозвали его в ноябре, а вскоре началась операция советских войск «Малый Сатурн», которая привела к краху 8-ю итальянскую армию.

Сам Мессе был переброшен в Тунис для командования 1-й итальянско-немецкой бронетанковой армией (в составе одного немецкого и трёх итальянских корпусов) – осколок знаменитого «Африканского корпуса». Удачные действия Мессе на линии Марет и на линии Энфидавиль позволили некоторое время сдерживать союзников и даже заставили их как следует напрячься. Де-факто, благодаря разумному управлению, Джованни Мессе смог продержаться полгода, чего не ждал, казалось, никто. Не удивительно, что 12 мая Муссолини сделал его маршалом Италии. Последним по счету, тринадцатым. С согласия Муссолини, Мессе капитулировал и сдался в плен с остатками войск, однако был отпущен союзниками.

Муссолини в своих мемуарах оценивает действия Мессе критически: «Перечитывая эти документы, трудно поверить, что такой человек мог согласиться на освобождение англичанами; невозможно поверить, что руководитель КСИР сегодня окажется в одном лагере с русскими и балканскими большевиками, отрекаясь от наиболее значительных страниц своей жизни – жизни солдата, итальянца, фашиста, кем он всегда и открыто признавал себя.

Трудно поверить, что, перейдя на другую сторону, он примет позорную капитуляцию безо всяких условий и должен будет подчиниться правилу, запрещающему ношение наград, полученных на Восточном фронте. У генерала Мессе нет ни малейших оправданий такого поведения, если это только не вопрос личной озлобленности, и создается впечатление, что он не обладал настоящим чувством патриотизма и человеческой верности. Своим поведением он оскорбил не только оставшихся в живых, но, прежде всего, и павших в борьбе против большевизма; тех павших, которых безо всякого стыда он предал и бросил в русских степях, в бесчисленных могилах, не отмеченных даже крестами»[10].

Муссолини, подобно Гитлеру в случае с Паулюсом, ожидал, что присвоение звания маршала сдающемуся в плен командующему будет рассмотрено как приглашение к самоубийству. У самого же Мессе уже была сформирована собственная гражданская позиция и оценка своей роли в событиях Второй мировой войны, где главным и серьёзным испытанием, которое пришлось пережить подчиненным ему войскам и самому лично, это был поход в далекую Россию, война на советско-германском фронте.