В Красноярске нас встретил мой брат Александр и помог нам добраться с вещами до нашей хоть и барачной, но своей квартирки. Своей, конечно относительно, потому что это была ведомственная жилплощадь, но в, то время, значительная часть горожан всю жизнь жили в таких квартирах, и не редко поколениями. Будучи детьми своего времени, мы живо воспринимали всё происходящее как внутри страны, так и за её пределами. Правда, к собственному анализу и критическим оценкам происходящего мы приучены не были. Такие общественные проявления не приветствуются любой властью, не говоря уже о советской. В то время в СССР инакомыслие и не санкционированная гласность были не только не в чести, но и преследовалось.

Наше возвращение домой совпало с полётом в космос А. Николаева и П. Поповича 11—15 августа 1962 года. Мы, как и вся страна с гордостью за свою Родину восприняли это событие. Тем более это было на фоне разразившегося чуть более месяца назад Карибского кризиса. Советские люди, у которых ещё в памяти была недавно закончившаяся война с фашистами, как и народы всего мира, с тревогой замерли, ожидая, чем закончится противостояние двух сверхдержав. Финал мог оказаться катастрофой для цивилизации.

Советская пропаганда клеймила позором империалистов, готовых развязать атомную войну. В памяти ещё жива была трагедия Хиросимы и Нагасаки, и ни кого не устраивал такой исход. Современный французский историк Н. Верт так оценивал те события:

Большой резонанс среди нас вызвало официальное издание повести Солженицына «Один день Ивана Денисовича» и до этого она уже широко обсуждалась среди тех, кто её прочитал в рукописном или в примитивно размноженном варианте. Я впервые познакомился с лагерной тематикой, и надо сказать, что эта повесть, написанная, как я считаю человеком, испытавшим все ужасы ГУЛАГа, произвела на меня неизгладимое впечатление, заставив по-новому взглянуть на тот мир, в котором мы жили. Мы, как и окружающие нас люди горячо обсуждали эту повесть и в кругу своей семьи и родственников, и среди близких друзей и сослуживцев. Правда, выводы делались, сдержано, так как в то время было небезопасно чрезмерное откровение, да и мы ещё к нему осознанно не были готовы. Вскоре эта повесть исчезла. Впоследствии мы поняли, что власть, встревоженная растущей в обществе популярностью автора и возможными проявлениями инакомыслия, несовместимого с большевистскими идеологическими установками, организовала против писателя кампанию травли, обвиняя его в антисоветизме и враждебности советскому строю, а номер журнала «Новый мир» с этой повестью был изъят из всех публичных библиотек.

Через некоторое время был решён вопрос о предоставлении нашему ребёнку места в детском садике и спустя некоторое время он в сопровождении бабушки приехал в Красноярск и, наконец, наша семья воссоединилась в полный состав.

Я, как и моя жена, пройдя испытание на пригодность рабочей профессией (слесаря), был переведён на следующий квалификационный уровень. Мне было предложена должность инженера по рационализации и изобретательству производственно-технического отдела, и недолго думая, я согласился занять эту вакансию. Так состоялся мой переход в новое качество, – теперь я относился к категории ИТР (инженерно-технических работников).