«Все тактические маневры должны совершаться с наибольшей по возможности скоростью, движения на коротком галопе полностью запрещаются. Офицеры должны требовать от своих людей отличного мастерства в езде… Получив приказ атаковать, каждый эскадрон обязан немедленно и самым решительным образом атаковать врага с помощью холодного оружия, ни один командир… не имеет права вести огневой бой».

Это – основа основ. Все преобразования Фридриха подчинены главной цели – кавалерия атакует на полной скорости, никаких «отвлечений» на стрельбу. Простая, казалось бы, задача, но ее выполнение требовало особой подготовки и людей, и лошадей.

Однажды кто-то рассказал королю, что на учениях Зейдлица происходит слишком много несчастных случаев. Фридрих решил покритиковать своего кавалерийского генерала, а в ответ услышал: «Если Ваше Величество будет сожалеть по поводу нескольких сломанных шей, то у Вас никогда не будет тех кавалеристов, которые нужны на поле битвы».

С «жалостью» Фридрих сразу покончил. Зейдлицу он доверял бесконечно, а Зейдлиц делал именно то, что было нужно королю. Тренировал всадников на сильно пересеченной местности. Учил атаковать на полной скорости при любом рельефе. Они научились, еще как научились. Отменная выучка – вот в чем прусские кавалеристы превосходили всех. Зейдлиц, даже будучи генералом, показывал своим всадникам такое упражнение. Разгонялся и на галопе пролетал между вращающимися крыльями ветряной мельницы. Он не заставлял кавалеристов повторить это, он просто показывал, что такое мастерство.

Тренировались и люди, и лошади. Сам король ввел жесткое правило: лошадь не должна стоять расседланной в конюшне более двух дней. Зимой – работать в манеже, в остальное время – в поле. Индивидуальная подготовка сочеталась с групповой. Обучали сначала эскадрон, потом полк, затем крупные соединения. Кавалеристы Фридриха настолько хорошо знали, как действовать в бою, что король мог не отдавать детальных приказов, а только указывать направление. Дальше разбирались уже его офицеры, все знали, что делать.

Всегда атаковать первыми. Примерно в двухстах метрах от противника переходить на максимальную скорость, в сомкнутом строю. «Сабля и атака!» – так говорил Фридрих. Предельно упрощать не стоит. Тактике и Фридрих, и Зейдлиц уделяли огромное внимание.

Построение в три линии, эшелонированная атака во фланг… Пруссия много чего предложила Европе. Европа приняла. Как писал упоминавшийся выше Нолан: «Никогда еще кавалерия не совершала таких славных подвигов, как прусская кавалерия этого времени. Оружием ее была сабля. Уверенность ее заключалась в личной храбрости и в искусстве каждого всадника. Тактика ее состояла в быстроте и решительности».

…Время, как обычно, внесет свои коррективы. В Семилетнюю войну стало ясно, что даже великолепная кавалерия победы может одерживать только при поддержке пехоты и артиллерии. Наполеон стал великим именно потому, что поднял искусство взаимодействия разных родов войск на небывалую высоту. Однако в том, что касается кавалерии, Наполеон, конечно, во многом следовал «заветам Фридриха Великого» и ценил его крайне высоко. Да все европейские армии восприняли опыт прусского короля! Только не у всех получилось так же хорошо. Возможно, потому, что для полного успеха нужен еще и свой Зейдлиц. Или Мюрат…

«Вскоре бывалые драгуны подошли к молодым; каждый хотел увидеть своего любимого коня и убедиться, так же о нем заботятся, как он делал бы это сам. Каждый хотел обнять своего коня и старался, чтобы и тот его признал, поскольку в старые времена в кавалерии человек и конь были друг другу друзьями.