Не возникло у меня желания встречаться с этим, кем бы он там ни был, проглотом. Вон как муравушек покоцал, чуть живые от него убегали, и неизвестно скольких сожрал сразу. А эти насекомые хоть и первого левела, но кусаются больно, и на открытом пространстве, да еще и гурьбой, представляют нешуточную опасность. Укус до сих пор болит, хоть дебаффы и слезли… По крайней мере, для нуба первого-второго левела. А загадочный, ОН чавкает и урчит радостно… Короче, надо отсюда скорее валить.

Принял это решение и на крейсерской скорости поковылял дальше.

Дело к вечеру…

Другими словами, местные собираются спать. А вот для меня, как животного ночного, наступает период активности. Другое дело, из трактира мне еще дня четыре вылезать нельзя. А лучше… Впрочем, дольше я тут не просижу. Уже сейчас нервы сдают.

Нафаня взревел буйволом:

– ПОНЯ-Я-Я-ЯЛ!

Я дернулся и опрокинул чернильницу. Благо не на пергаменты. На штаны. На рубаху. На руки. На лицо. Теперь мало того, что на улицу, из комнаты не выйти.

Если встречу кого, точно подумают – дикарь, синей глиной измазанный. С ритуальными татуировками. Прибьют на всякий случай, а то мало ли, вдруг я плохо замаскированный хирдман викингов… А уже потом разбираться начнут. Викингов тут не любят, называют всякими плохими словами и боятся.

– А?! Что понял?

– Ну-у-у… Не хочешь отдавать вторую денюжку. Это, стало быть, раз. Ты – барин, значит, я – дурак, каждый раз без вины виноватый. Это два. Ну и завидуешь ты мне. Я ведь красивый, а ты бледный, аки поганка. Это три.

Блин. Ну, прямо Фандорин… Эраст, етить его, Петрович. Это раз, это два… Тьфу.

– Слушай, Нафаня… А фамилия у тебя есть?

– Как не быть… есть.

– Вот прямо фамилия? Человеческая?

– Что я, телок, что ли, али бобик? Человеческая. От батюшки досталась…

– И?

– А?

– Какая фамилия?

– Чья?

– Твоя!

– А-а-а… Дорины мы.

Пипец. Нафаня Дорин. Это же надо… Угадал. Может, у меня ясновидение прорезалось?

– Так. Господин Дорин. Через полчаса, когда солнышко спрячется, пойдем ужинать. А пока посиди тихонько. Вот тебе еще монетка. Поиграй.

– Ух ты! Ба-а-а-арин! Хоро-о-о-оший барин! Две денюжки за день дал. А завтра снова дашь две?

– Посмотрим. Все. Не мешай.

Медной мелочи неизвестной чеканки полно. Трактирщик ее принимать отказался наотрез, а вот дурачок берет с удовольствием. Денюжка да денюжка, ему все равно какая.

…

Шел я шел и уперся в Дверь.

Хорошую такую, крепкую, качественную. Из непонятного голубовато-розового материала. На ощупь – металл. Постучал костью. Толстая. Очень толстая Дверь. На высоте роста круглое окошко, похожее на иллюминатор. Ни засовов, ни замочных скважин не видно. То, что Дверь нашлась, хорошо. Плохо, что закрыта. И откуда звук капели тогда?

Заглянул в окошко. Шлюз. Абсолютно пустой. С другой стороны – такая же дверь. Хм… И зачем?

Осмотрел стены внимательнее. Ага, вон у потолка отдушина. Ну или просто дырка, забранная толстой решеткой. Звуки капающей и текущей воды доносятся оттуда. Но даже если решетки бы не было и дыра находилась пониже, я в нее все равно бы не влез. В нее разве что кошка протиснется, и то, если не слишком упитанная.

Ладно, понял. Здесь ловить нечего. Развернулся и пошел назад. Наверное, изначально неверное направление выбрал. Эх, нужно было все-таки следовать правилу левой руки.

Место Муравушкиного Побоища ничем о нем уже не напоминало. Хруст и чавканье прекратились. Но в лаз я, конечно же, не полез. Мало ли… Затаился там какой-нибудь мини-босс и поджидает вкусных нубов. Знаем, проходили. А на мне из одежды до сих пор только синяки.

Ага, а вот и то место, где я очнулся. Вот ребро лежит, я его нарочно у отверстия оставил на всякий случай. Так-то дырки очень похожи. Как пить-то хочется… И устаю я теперь чуть ли не вдвое быстрее из-за прогрессирующего дебаффа «Жажда». Хорошо, что хоть мана полностью восстановилась.