– Мне то не ведомо, – ведунья сотворила руками охраняющий знак. – У тебя есть время подумать, Эла. И ещё. Единственное, что мне разрешено тебе сказать от имени Чёрного: «Этим обетом ты только поможешь той, которая станет твоему сыну супругой».

Госпожа Делоне рассмеялась:

– Материнское влияние поможет выбрать лучшую, а значит мой сын будет счастлив с ней, а я – за них.

Присутствуй при этом разговоре, сир Марсий точно сказал бы:

– А что, если к тебе в доверие вотрётся та, которая не станет лучшей кандидатурой?

Но его рядом не было, и Элоиза не предусмотрела коварный вариант.

Прошла неделя, данная ведуньей, но госпожа Делоне всё же отправила Вернера к Изель. В привезённом свёртке от ведуньи находилась толстая чёрная свеча, которую надлежало зажечь в нежилом помещении. Сир Марсий в этот день отбыл в Люмос по делам, Арман с Вернером находились у де Трасси в гостях, и Элоиза спокойно спустилась в семейный склеп.

Дым от свечи недолго стелился – перед госпожой Элоизой возникла смутная тень.

– Всё-таки решилась, глупая мамашенька? – насмешливо спросил глухой многоголосый бас.

Разумеется, она испугалась, но вспомнила о сыне, и сразу почувствовала уверенность:

– Да. Что попросишь взамен за услугу?

– Вон то простенькое колечко, что у тебя на безымянном пальце, – тень покачивалась, не двигаясь с места.

Цена была неожиданной, Элоиза до этого дня успела перебрать все её возможные варианты и морально подготовиться к любому из них. Но от такого условия госпожа Делоне растерялась:

– Это подарок моего отца и моё обручальное кольцо. Почему оно?

Некромант хмыкнул:

– Глупая женщина, ты не знаешь цены обету, который просишь дать. Не знаешь цены подарку отца и не посоветовалась с мужем. Зачем тебе этот предмет, напоминающий о том, что для тебя не имеет значение? Скажешь супругу, что потеряла, делов-то…

Предчувствуя подвох, Элоиза раздумывала некоторое время. Некромант успел соткать из тьмы кресло, уселся в него и терпеливо ждал, поигрывая пальцами, сложенными домиком, как это любил делать Марсий. Свеча уменьшилась наполовину.

– Кто выступает гарантом сделки? – дрожащим голосом, наконец, спросила Элоиза.

– Матушка разрешила, – Некромант разглядывал свои ногти чересчур внимательно.

– Я … не верю… – пролепетала Элоиза. Слишком незначительной показалась ей цена.

Кольцо Белого Речника было почитаемым артефактом в семье, но никогда себя не проявляло и виделось простым символом предков. Между прочим, славу которых она хотела приумножить. И разве не это сделал бы каждый из предков, если бы знал, в какой опасности находится его ребёнок?

Некромант выпрямился, наклонился над свечой, приближая лицо к отпрянувшей госпоже Делоне, рявкнул глухо:

– Женщина! Ты месяц молилась Матушке, а теперь испытываешь моё терпение? Гаси свечу или отдай кольцо! – так же внезапно сменил гнев на игривость. – Хочу заполучить на память что-нибудь от светлого, ещё не догадалась, глупая найла?

Элоиза испуганно сняла кольцо, не без труда:

– Я… согласна. Что мне надо сделать?

– Бросай!

Кольцо растворилось в дымке.

– Получай, что хотела! – Некромант хлопнул в ладоши. От внезапного порыва ветра свеча погасла. А когда госпожа Делоне зажгла на ладони бытовой огонёк, чтобы разогнать тьму в склепе, тёмной сущности уже не было.

Странное ощущение уверенности поселилось в ней. Элоиза улыбнулась, убрала свечу в угол за одной из могил предков и пошла на выход.

Она и подумать не могла, что той женщиной, красивой и любящей (не влюблённой, как она запомнила), была она сама.

Глава

8. Свой среди чужих

Останься прост, беседуя с царями,

Будь честен, говоря с толпой;