– Сынок, чтобы вернуться, нужно войти в одну дверь – ко мне или матушке. Идём, сынок. Прошлого не вернуть, – Вернер подсказывает, как сократить время, потому что оно тянется, не предлагая других событий, кроме имеющихся.

Ничего не происходит. Двое ждут его, полулежащего на кровати и перебирающего розовые пятна на ладони.

– Я не хочу… – первые слова вырываются сами собой.

– Не глупи, Арман! – восклицает сирра Элоиза.

– Не нужно тратить слова на прошлое, – вторит Вернер.

– Я. Не. Хочу, – он поднимается и поворачивается лицом к собеседникам. – Я не хочу будущего, которое вы предлагаете. Я вас люблю, но я хочу сам выбирать!

Арман замечает, как пятится назад Вернер, и его дверь начинает медленно закрываться перед ним.

От слов, рвущихся наружу, становится легче, словно нечто долгожданное наконец начинает происходить. Некое чудо, таившееся в нём долгие годы, никак не могло проснуться – нужные слова, которые так ждала Мари… Особенное наслаждение приносит «я хочу», его хочется повторять снова и снова, пробовать на языке и отпустить магическим сгустком по всему телу, чтобы оно тоже приняло себя, свои желания.

– Я вам благодарен и буду использовать ваш опыт, но только тот, который я сам посчитаю необходимым, – говорит в закрытую за Вернером дверь.

– Как я рада, что ты выбрал меня, – сирра Элоиза улыбается и протягивает руку. – Иди ко мне, мой мальчик. Мой любимый мальчик!

Но Арман отступает:

– Нет, ты – моя мать, была ею и будешь, мне не нужно тебя выбирать. Но Мариэль… Это мой выбор. Прости.

– Не глупи, сынок! Ты не можешь выбирать – полное совершеннолетие ещё не наступило!

– Разве мой выбор может зависеть от возраста? Это – моя жизнь, мама. Я люблю тебя. Но и Мариэль мне нужна не меньше. Извиняться больше не буду. Это. Мой. Выбор.

Вторая дверь захлопнулась, отрезая его от последнего видимого собеседника. Арман осмотрелся: с ушедшими будто бы ничего не изменилось. Стены, кровать, мерно развивающаяся вуаль. Лишь от оставленной открытой двери громче доносится шум бегущей далеко внизу реки и шелест кустов, растущих за дверью, на обрыве.

Скрежет слева обратил на себя внимание. В стене появился новый проём. Ар заглянул в него и увидел свою комнату. Догадался: сейчас он может безбоязненно шагнуть туда – и сон окончится.

– Нет. Это мой выбор! – он повернулся, разбежался и снова прыгнул в ветер, дремлющий над рекой. От ощущения парения над землёй захватило дух, а зеркальная гладь реки приближалась неумолимо, одним своим видом заставляя сердце выбивать нетерпеливый ритм. Он успел вздохнуть, набрать в лёгкие воздух перед тем, как нырнуть в движущуюся ртуть.

Хлоп! – и его выбросило в незнакомое помещение, ноги рефлекторно сделали несколько шагов вперёд и остановились, почувствовав под собой твердь.

Горячие руки обхватили его, пытающегося сфокусировать взгляд на чём-то блестящем, режущем глаза.

– Догнал меня! – Мариэль завладела его рукой, целуя и прикладывая к своей щеке.

– Это был мой выбор, – улыбнулся Ар, обнимая девушку и привлекая к своему гулко бьющемуся сердцу. – Я сказал нужные слова, научился.

– А мне скажешь? – ластясь к нему с прикрытыми глазами, прошептала Мари.

– Скажу, обязательно скажу…

– Но не сейчас, верно? – раздался хорошо знакомый ироничный голос. – Ты прыгнул за Мариэль только потому, что не хотел брать вину за её гибель, не так ли? К чему это притворство, дружище?

Перед входом в зеркальный лабиринт стоял, оперевшись на одну из арок, Анри Ленуар.

– Рад тебя видеть, – пробормотал Арман, удерживая девушку одной рукой. – Ты-то здесь как взялся?

– Надо было остановиться на уровне новичка, если не планировал встречаться со мной, – Анри ухмыльнулся и щёлкнул пальцами. – Начнём?