– Боже, – Ребекка всплеснула руками, – это та старая история, о которой мне почему-то никто не говорит?

Все притупили взгляды, еле сдерживая смех.

– Не беспокоюсь я! – вспылил Вилен и стал залпом пить содержимое своего бокала.

Сара и Аарон разразились смехом, а Макс похлопал друга по плечу. Ребекка лишь закатила глаза.

– Ладно-ладно, – поспешил Макс разрядить обстановку, – давайте сменим тему. Аарон, ты, кажется, хотел рассказать про какой-то случай на рынке?

Подходя к лесному дому, Пьер вспомнил, что нужно предупредить Ариадну о своем приходе, чтобы она не испугалась:

– Ариадна, это я, Пьер! – громко сказал он.

Только он ступил на крыльцо, входная дверь открылась, и девушка сразу же юркнула обратно в дом. Внутри было не очень светло из-за малочисленных свечей. Пьер оставил все съестное на кухне и направился в комнату. Ариадна сидела на кровати, и юноша расположился рядом с ней. Даже при таком тусклом свете было видно, как она похорошела: ее щеки округлились и залились легким румянцем, волосы были чистыми и причесанными.

– Почему Ребекка не соизволила явиться? – спросила Ариадна.

– У нее… дела. А что такое?

– Она обещалась когда-нибудь вернуть мою колдовскую книгу.

– Когда-нибудь – не значит сегодня.

Немного помолчав, девушка снова спросила:

– Я всегда буду жить здесь? Я так не желаю.

– Надеюсь, что не всегда. Настанет день, и ты переселишься в город. Но не все сразу, ладно?

Ариадна пристально на него посмотрела:

– Ты напоминаешь мне моего брата Александра. Все толковали, что они с Фредериком похожи, но я не согласна. Александр был более заботлив и добр.

Пьер тотчас же вспомнил близнецов Александра и Фредерика со старых фотографий семьи Малдир.

– Интересно… – произнес юноша.

– Я говорила только с Александром из всех троих братьев. А младший Кристиан и вовсе был забиякой.

Пьер устроился поудобнее на диване. Услышав слова Ариадны о родственниках, он сразу же навострил уши: появление в городе Таники, якобы невесты Эрла, все еще терзало его мысли.

– А что насчет… сестер? – поинтересовался юноша. – Какими они были?

– Эмма хорошая… она всегда была на моей стороне. Меня, Кристиана и кузена Давида находили маленькими и несмышлеными, коли мы были самыми младшими в семье. Но не Эмма. Она не смотрела на нас свысока. Я тоскую по ней.

– А… другая сестра?

– Таника… она была самой старшей. У нее был непростой характер, мы порою не ладили. Безрассудная. С незнакомцами она вела себя очень манерно, и все находили ее весьма миловидной. Но порою она просто сим образом исполняла свои замыслы. Накануне трагедии я почти что ненавидела ее, но сейчас понимаю, что иногда она изрекала правильные вещи. Я тоскую по ее непосредственности.

Пьер задумался. Сам он был уверен, что видел Танику Малдир, но ему нужно было вывести Ребекку на чистую воду, чтобы у нее совсем не осталось аргументов. Однако слова Ариадны могли мало помочь: подумаешь, манерная и безрассудная, сколько таких?

– А тот двенадцатый, которого приняли за тебя? Кто это был?

Ариадна промолчала, а затем просто легла на кровать, положив руки под голову.

– Прости, – стыдливо произнес Пьер. – Я оставил продукты на кухне. Не буду тебя больше беспокоить.

Он неторопливо встал с кровати, оглядел еще раз всю комнату, а затем покинул дом, крепко закрыв входную дверь.

Стол напоминал поле битвы: на нем было множество тарелок, на каждой из которой красовались остатки еды – где-то больше, где-то меньше. Фрукты, салаты, горячее, десерт и алкогольные напитки. И хоть почти вся компания уже вдоволь наелась, периодически кто-то да накладывал себе в тарелку «еще немножко». Макс и Сара отправились танцевать, а за столом остались сонная Дина, спокойная Ребекка, повеселевший Аарон и непривычно буйный Вилен.