«Но это еще не все, – менторским тоном продолжал Джефф, – Важным для такого человека являются принципы «отвечать добром на зло», «террор – дело добровольное». Он привык не отступать перед опасностью или перед угрозой при выполнении «благородной миссии», или того, что он считает своей миссией. Поэтому рэмбо – всегда доброволец. Он склонен к самоограничению до аскетизма и болезненно совестлив, обычно безотказен и альтруистичен по отношению к «своим». Часто чрезмерно впечатлителен и даже эмоционально раним. Вместе с тем, временами рэмбо бывает откровенно навязчивым, его предложения своей помощи иногда оказываются избыточными и могут надоедать.

Для обладателя синдрома рэмбо характерно выраженное стремление к сексуальной самореализации в экстремальных условиях, сверхрискованные эскапады и сексуальные «подвиги». Кстати, некоторыми неприятными элементами синдрома Рэмбо в начале своей террористической карьеры страдал и твой покорный слуга. И ты будешь смеяться, в этом меня поддерживала Сюзанна Мона́ндри. Тогда я звал ее «Лилия».

Маменька Герда не замедлила дать нехорошо проявившему себя мистеру Бурундуку весьма принципиальную оценку:

«Каков негодяй! Это человек с поврежденным психологическим статусом. Видеть таких не могу! И что Вы с ним цацкаетесь? Я бы на ваше месте давно бы его укокошила!».

Партнеры высоко оценили уместность применяемой доброй женщиной терминологии, равно как и ее активную жизненную позицию. При разборе полета Джефф позволил себе элегантно уподобить маменьку Герду – знаковой горе Фудзияме.

«Да, маменькина энергия живее некоторых живых!» – этим изысканным фразеологическим оборотом террорист номер два чрезмерно усилил предложенный им прекрасный образ вулкана, локализованного в физическом теле Боба в виде энергии субличности его безвременно ушедшей маменьки. Джефф не учел ситуационно возросшей чувствительности и ранимости партнера.

«Ты кого имеешь в виду?» – как всякий начинающий террорист, Боб все еще принимал некоторые безобидные ремарки, критические или шутливые замечания на свой счет.

«Да я так сказал, вообще», – примирительно заметил партнер Джефф.

«Следи за своим лексиконом!» – Боб мог, когда хотел, показать зубы. А зубы уже были немаленькие.

«Есть люди, от которых другим ни тепло, ни холодно. Только дурной запах, как от этого Лоренцо типа Бурундук».

«Таких сейчас большинство… В некоторых странах».

«И ведь, чего хочет женщина, тем более маменька, пусть и усопшая, того хочет Бог!» – оптимистично заключил Джефф.

«И надо что-то решать с этим экономным на эксплуатацию собственных мозгов Бурундуком. Тебе не кажется, он жаждет крови?» – похоже, Боб уже почти усвоил полезную привычку к кардинальным решениям, свойственную партнеру. Правда, эта привычка еще не стала для него автоматическим руководством к действию.

«Не горячись, мало ли в сфере террора Лоренцев? И каждый второй Бурундук жаждет крови», – слова партнера заставили Боба задуматься.

Впрочем, жизнь все решила за партнеров.

Ничего не делать – это одно из самых сложных занятий, самое сложное и самое интеллектуальное

О. Уальд

«Мальчики, я тут подумала… Почему мы мечемся по всякому захолустью? Почему Вы меня не везете элитные злачные места? Например, в Монте-Карбо? Посещать и обживать именно это место считается уделом миллионеров, а ведь мы же миллионеры? В Монте-Карло бывает самая взыскательная публика. Или вы на мне расчитываете сэкономить? Может быть, я для вас слишком разорительна?», – предъявила давно ожидаемые претензии маменька. Не видя у партнеров немедленной готовности откликнуться, непримиримая маменька Герда стала действовать более прицельно.