Это нужно прекращать как можно скорее, и Анри с нетерпением ждал, когда можно будет сказать об их общем с Сандрин ребенке, чтобы отказываться от поездок, ссылаясь на то, что в его доме любимая беременная жена, а потом и маленький ребенок, которым требуется больше внимания, чем повзрослевшему сыну.

Хотя Сандрин вряд ли понравится такое прикрытие. Она не то, что его бывшая, использующая свое положение по поводу и без.

– Миледи, – услышала Сандрин голос мужа.

Он чуть придержал ее за руку, когда она почти вошла в дом. Не поворачивая головы, она чуть улыбнулась и произнесла:

– Не думала, что вы успеете…

– Иначе я бы себя не простил. Мучиться, думая о тех, кто кружит вас в танце, смотрит в эти прекрасные глаза, наслаждается беседой – выше моих сил.

– Ревнуете…

– Полагаю, это чувство будет меня преследовать всю оставшуюся жизнь. Ведь я не намерен отпускать вас далеко от себя.

Улыбка Сандрин стала чуть заметнее, она повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза:

– Буду надеяться на это.

Подхватив одной рукой полы пышного платья, а другую вложив в согнутый локоть маркиза, она проследовала в комнату, где уже собрался «весь свет Новой Шотландии», как любила приговаривать Сандрин.

После полумрака проходных комнат зал приема показался ослепительно ярким. Ее синее платье, отделанное топазами, сапфирами и жемчугом по лифу, отозвалось мерным блеском, заставив всех повернуть головы в ее сторону. Как и всегда в таких случаях, Сандрин ощущала, что будто ступает на открытую площадь, полную солнечного света, и все глаза вмиг устремляются на нее. Но страха в связи с происходящим у нее не было, только ощущение счастья и надежного плеча рядом, способного защитить от всех бед и невзгод.

Она сознательно выбирала яркие и заметные наряды, подчеркивающие к тому же ее природную красоту, но косметикой не пользовалась. Оттого ее лицо не потеряло белизны с легким румянцем, а кожа – девичьей нежности. Она словно вернулась назад, перечеркнув время, которое провела вдали от мужа, и проживала эти годы заново.

Двигаясь под руку с Анри, она то и дело ловила восхищенные взгляды присутствующих дам. И предметом их интереса уже было не ее платье или украшения. Они смотрели на ее мужа. Тот и правда был хорош. Надев темно-синий костюм, подчеркнувший его светлые волосы и мужественное лицо, он наверняка привлекал внимание не только местных леди, оказавшихся в зале, но и всех, кто встретился ему днем. Интересно, где он был и когда успел переодеться? Когда маркиз утром покидал дом, на нем был совершенно другой наряд.

Когда пара оказалась в центре зала, зазвучала музыка, и Анри тотчас развернул жену лицом к себе, прижав.

– Мне не нравится ваш вид. Я начинаю думать, что предметом размышления стал я сам. И, зная вас, ничего хорошего от этих мыслей и догадок ждать не приходится.

– Пустяки, милый, – прищурившись, улыбнулась Сандрин. – Вам абсолютно нечего опасаться.

А про себя добавила: «Переживать стоит той, ради которой ты так вырядился. Если я только увижу кого-то рядом с тобой, ей несдобровать».

Нет, она не была кровожадной и отпустила бы Анри, если бы тот сказал, что нашел свое счастье. Но та женщина точно будет вычеркнута из круга ее общения навсегда, если она, конечно, сумела в него попасть.

– Как прошел день? – уточнила Сандрин.

– Хуже, чем планировалось.

– Моя помощь потребуется?

– Думаю, пока я обойдусь своими силами. Но спасибо за предложение. Вы же знаете, что ваша помощь неоценима. Что-то не много сегодня танцующих, – сменил тему Анри.

– Вы правы.

Сандрин окинула взглядом зал. К ним едва ли присоединилась несколько пар. Новобрачные Мартин и Анжелика – гостями дома ее матери они были только вчера. Мистер Мариз, хозяин дома, танцевал с материю Филипа. И еще… А вот это уже интересно: Отис с Антуанеттой, довольно симпатичной девушкой, родители который перебрались в их края всего неделю назад.