Кое-как оторвав, наконец-то, спину от земли, я стал озираться как сумасшедший, проснувшийся, но всё ещё находящийся в бреду. Я сидел на песке золотисто-розового оттенка, позади меня шумело волнами море. Кристина, нацепив на лицо свою обычную ухмылочку, смотрела на меня, сидя в двух шагах. Подле неё стоял человек высокого роста, на котором я невольно задержал удивлённый взгляд, что было не очень-то вежливо. А удивиться было чему. В нём было нечто ИНОЕ, незнакомое любому человеку с планеты Земля. «Иной» был одет во что-то сверкающее, как та злополучная штуковина, с находки которой началась эта странная история с полётом. Это была какая-то странная материя, отдалённо напоминающая шёлковую ткань. Если она сверкает при таком приглушённом свете, как же она сверкала бы под палящим солнцем? Эта мантия была незнакомцу до самых пят. Лицо его покрыто чем-то белым вроде пудры, губы покрыты ярко-оранжевым цветом, глаза с изумрудной подводкой, брови отдавали синевой, волосы цвета баклажана ниспадали до самого пояса. Волосы совсем не человеческие, слишком толстые, в миллиметр диаметром. Марафет у него, в общем-то, был почище, чем у Кристины, она на его фоне как-то даже поблекла. Но если бы не главное отличие от землян, я бы принял его за одного из певцов, есть такие на нашей планете. Но главное отличие было в том, что у него были большие (больше, чем у Кристины) глаза, как у куклы, таких не бывает у простого земного человека. Глаза, как льдинки, голубые-голубые.

– Радуйся дню и дневным светом! – вдруг сказал чудо-человек. Я встал с земли, и он оказался чуть выше меня.

– Чего? – не понял я его.

Кристина пришла глазастому на помощь.

– «Радуйся дню» – это означает по-нашему «Добрый день», – пояснила она, – «Радуйся утру» – «Доброе утро», «Радуйся вечеру» – «Добрый вечер» также «Радуйся ночи».

– Ага, радуюсь. А ты успела уже всё изучить, пока я был в отключке, – словно попрекнул я её.

– Со мной также поздоровались, вот я и начала задавать вопросы, – заулыбалась Кристина так, будто я с ней кокетничал.

– А ещё мы на планете Мерцелла говорим «Улыбнись Восходу», «Улыбнись Солнцу», «Улыбнись Закату» и «Улыбнись Звёздам», – заговорил человечек с фиолетовыми волосами. – Мы благодарим их за ежедневное сопровождение нас.

– Знакомьтесь, – заговорила Кристина, – это Дарбарон Бруно.

– Очень приятно, Марк Маккфеин, – представился я.

– Вы, наверное, после путешествия очень голодны, – заговорил Дарбарон. – Пойдёмте, пообедаем у меня дома.

– Вообще-то, лично я не планировал путешествие. Где мы? – не сдержался я. – Как мы сюда попали?

– А разве вы забыли? Не помните? – загадочно вдруг заулыбался Дарбарон.

– Бруно обещал нам всё рассказать, – снова заулыбалась Кристина своим ярко-накрашенным ртом, как у Бруно. И от этого сравнения я почувствовал себя как в бредовом сне. Может, я сошёл с ума? Мы пошли за Бруно. Как Кристина может быть такой беззаботной, как может улыбаться в такой ситуации? Ну, впрочем, мы ведь не умираем и не попали в лапы чудовища. Нас приглашает на трапезу с виду весьма милый человечек… Ох, если бы не этот его боевой раскрас, я бы может быть, так не нервничал.

– Честно говоря, у меня тоже к вам уйма вопросов, – заявил Бруно, шагая впереди. – Попав ко мне, вы даже не представляете, как вам невероятно повезло. Я не простой горожанин. – Бруно гордо вскинул слишком острый подбородок. – Я сотрудник Потаённой Конторы. Я могу замолвить за вас словечко. Главный Сотрудник Конторы сможет вам помочь.

– Мы с планеты Земля, – в тон ему, так же гордо сказал я, больше мне и похвастаться нечем, если честно.