– Абсолютно точно. Потом это обсудим. Принеси мне свечу.

– Свечу?

– Да, мальчик, свечу, – вздохнул Марк.

Эзра, кажется, обрадовался возможности скрыться с глаз Клары.

– Что это с ним? Он сам не свой.

– Именно, он скорее твой, чем свой. Он взрослеет, – вздохнул Марк, крутя в руках подсвечник.

– Скажи, когда ты последний раз видел Генри?

– Месяца два назад, когда он притащил мне зеркало. – Марк указал куда-то вглубь лавки. Очевидно, там стояло зеркало, о котором шла речь.

– Мне кажется, этот паршивец хотел отправиться в гробницу китайского императора один.

– Возможно, а к чему ты клонишь?

– Один, без меня, – буркнула Клара.

– О, старая добрая жадность или что-то еще? – заинтересовался хозяин лавки.

– Жадность, – признала Клара.

– Понимаю. Спасибо. – Благодарность Марк адресовал Эзре, принесшему свечу.

– У тебя есть что-нибудь, что поможет его найти? Хотя бы понять направление? – спросила Клара.

– Держи. – Марк протянул ей подсвечник со вставленной свечой.

– Спасибо, но…

– Нужна какая-нибудь его вещь. Кулон еще у тебя? – Марк посмотрел на Клару.

Та в ответ молча кивнула. Сняла с себя круглый кулон, внутри которого наверняка скрывалась фотография или что-то в этом роде.

– Сожми его в руке и зажги свечу, – инструктировал девушку хозяин лавки.

Та вздохнула и сделала, как велел Марк. Все присутствующие уставились на огонек.

– И? – не выдержала Клара.

– Клянусь, ты нетерпеливее Эзры! – всплеснул руками Марк.

Огонек вдруг стал наклоняться, а потом замер параллельно полу. Клара и Эзра посмотрели в ту сторону, куда он указывал.

– Панама, полагаю, – прокомментировал Марк, возвращаясь к газете.

– Вот паршивец! – вызверилась девушка, что-то поняв и сопоставив.

– Двадцать долларов, – не отрываясь от газеты, сказал Марк.

Клара кинула на прилавок двадцатку и, не прощаясь, выскочила из лавки.

– Откуда вы знали? – удивленно спросил Эзра.

– О, у меня просто феноменальное чувство направления, разве я не говорил тебе?

– Я не про Панаму. А про все это. Откуда вы знали, что этот подсвечник пригодится, что он волшебный, про Генри, про Клару?

– Это я предложил мистеру О’Кинли украсть подсвечник у человека, которому когда-то его продал. Дал наводку, если угодно, хотя сам мистер О’Кинли не догадывается о том, что это был я, – пояснил хозяин лавки. – Генри и вправду давно не объявлялся, мне это показалось странным. А Клара – случайность.

– Здорово, – восхитился Эзра.

– У тебя может сложиться впечатление, что цель оправдывает средства, мальчик, но учти важный момент. Воровство есть воровство, и все мы несем ответственность за произошедшее. Мы заплатим свою цену.

Эзра скривился, он не любил такой тон Марка.

– О, сейчас вы скажете, что все связано и когда-нибудь что-нибудь…

– Быстрее, чем ты думаешь, конкретно в твоем случае – прямо сейчас.

– Что это значит?

– Ты был так взволнован появлением Клары, что, очевидно, не заметил, как выключил табличку.

– Что? – У Эзры округлились глаза.

– Да, бедный мистер О’Кинли вошел в Нью-Йорке, а вышел в Каире. Но ему повезло, ведь ты его найдешь и приведешь сюда.

– О нет! – Эзра схватился за голову.

– Ну, у тебя, по крайней мере, есть то, что облегчит тебе поиски. – Марк подвинул подсвечник ближе к Эзре.

– Но у меня же нет ни единой его вещи.

– Это совсем не обязательно, просто вспомни, как выглядел мистер О’Кинли.

– Но… Клара… Вы же…

– Не теряй времени. – Марк углубился в чтение.

Звякнул колокольчик над дверью, что-то щелкнуло, открылась дверь. В лавку вошел мужчина в широкополой шляпе и стоптанных сапогах.

– Генри! – обрадовался Эзра, уронив тряпку в ведро с мыльной водой.