Сев в кресло, мать сказала:

– Ваш отец очень обеспокоен. В Лондоне зарегистрировали случаи потливой лихорадки. Все дело в жаркой погоде.

Теперь Мария поняла, почему родители были такими озабоченными. Она вспомнила, что два года назад в стране тоже произошла вспышка потливой лихорадки. Ужасное заболевание, пугающе скоротечное, поражавшее и богатых, и бедных. Человек мог быть вполне здоров за обедом, а к ужину он уже был мертв. Мария поежилась, несмотря на жару.

– Что нам теперь делать?

– Король уже разработал план действий. На данный момент здесь, в Гринвиче, нам ничего не грозит. Но нужно держать окна закрытыми и не выходить во двор. Я знаю, что сейчас очень жарко, но мы должны себя защитить.

Мария пыталась сохранять спокойствие, но неприятные новости заронили зерно страха. Эпидемия распространялась с пугающей скоростью. В Лондоне счет погибших шел на тысячи, и отец уже не скрывал своего ужаса, поскольку безумно боялся смерти. Узнав о болезни одного или двух придворных, он отдал распоряжение о переезде в Уолтем.

– Леди Солсбери, прошу вас быть готовой как можно быстрее. Поторопитесь! – Королеве не терпелось увести дочь подальше от опасности.

Когда они наконец вышли в запруженный людьми двор, Мария с изумлением обнаружила Анну Болейн, стоявшую рядом с отцом в окружении небольшой толпы придворных. И если остальные проявляли нетерпение и явно нервничали, то Анна весело хохотала. Все это выглядело более чем странным.

Мария покосилась на мать, но та, продолжая улыбаться, направлялась туда, где ее ждали носилки. И, только достигнув цели, она остановилась и бросила взгляд в сторону мужа. Анна Болейн по-прежнему стояла рядом с ним и по-прежнему улыбалась.

Мать повернулась к Марии:

– Садитесь в носилки, дитя. Нам пора ехать.

В Уолтеме они остановились не в аббатстве, а в расположенном по соседству доме под названием Далланс. Когда они прибыли в отведенные королеве покои, та отослала Марию в холл, где ее уже ждал на урок доктор Фетерстон. Что бы ни случилось, распорядок дня должен был оставаться неизменным.

Спускаясь по лестнице, Мария посмотрела в окно и увидела в саду отца с Анной Болейн. Они оживленно беседовали. У Марии глаза полезли на лоб, когда Анна, заливисто хохоча, похлопала короля по груди.

На Марию тут же накатила волна подозрений. Неужели отец влюбился в Анну? Это из-за нее мать в последнее время постоянно в печали? Ну кончено же нет! Отец любил свою жену. Они были преданы друг другу. Нет, решила Мария, в Анне, с ее землистой кожей и узким лицом, не было ничего особенного. Они, должно быть, просто дурачились.

Поскольку эпидемия продолжала бушевать, король снова уменьшил численность своих придворных и продолжил переезжать из одного безопасного дома в другой. Марию в сопровождении воспитательницы и учителя отослали в Хансдон в Хартфордшире, одну из королевских резиденций.

– Там очень целебный воздух, – объяснила мать. – Дочь моя, мне ужасно не хочется, чтобы вы уезжали, но вам сейчас лучше пожить в провинции, где воздух не такой загрязненный.

Крайне неохотно, со страхом в душе, ибо никто, даже короли и королевы, не был застрахован от страшного мора, Мария попрощалась и отправилась в свое новое обиталище. Она обнаружила, что дом стоит в строительных лесах, поскольку отец велел облицевать его элегантным кирпичом и распорядился вырыть ров, однако после начала эпидемии потливой лихорадки рабочих распустили и стройку остановили. К стенам внутри дома были прислонены готовые к установке новые витражные окна с изображением гербов. После окончания работ королевские апартаменты рядом с большой галереей должны были стать поистине роскошными. Ну а прямо сейчас дом проветрили и освежили, а комнаты Марии обставили комфортной мебелью. Что ж, не самое плохое место, чтобы переждать эпидемию.