– Вас как?

– Сделайте мне «каскад» – чтобы спереди коротко, а сзади до плеч.

– Ну, до плеч не получится – им расти ещё и расти. Подравняю сзади, а спереди коротко постригу.

Садился на табурет весь унылый-унылый – от красоты Марины и своей пожилой невзрачности. А когда она, парикмахерствуя, засуетилась вокруг, раз коснувшись бедром плеча и другой, я поплыл: сердце забилось быстрее, а в груди стало теплее. Сказочный миг!

Парикмахеру положено развлекать клиента разговорами, и Марина показала свой профессионализм.

– Вы ведь на нашей улице живете? Только немного ниже…

Я подтверждаю:

– Мы – соседи.

– Как мне к вам обращаться?

– Анатолий.

– Очень приятно. А меня Марина зовут.

– Я уже знаю, – сказал, потом спохватился, подумав, что Немкина в наш разговор не стоит вплетать. – Услышал от вашей гостьи.

– Это сноха Лена. А вон брат, – Марина кивает в комнату, где на полу возле дивана спал мужчина, явно перебравший.

– А вы со всеми знакомы на улице?

Марина усмехнулась:

– Со всеми, кто ходит ко мне стричься.

– Теперь и я буду ходить.

– Ходите, если работа моя понравится.

– Правда есть риск быть собакой укушенным.

– Да нет. Никого еще не кусала. Лает только. Вы бы махнули на неё рукой, она в будку убежала.

– Не знал. Да и не удобно как-то – стричься пришел, а не собаку пугать.

Вот здесь я сказал не всю правду: главная цель моего визита – познакомиться с очаровательной хозяйкой.

– Мне соседские бабы говорили – вы один живете. Что так?

Я недовольно скривил губы.

– Им до всего дело есть. А кто конкретно про меня судачит?

Марина замялась.

– Я спросила – мне ответили.

После такого признания о её интересе ко мне решил начать лобовую атаку.

– Интересуетесь холостяком? Но ведь у вас есть мужчина.

Марина про хахаля промолчала, а мне сказала:

– Вы всегда такой грустный мимо окон в баню ходите. Мне вас жаль.

Вот это нежданчик! Так приятно такое слышать. Значит, я ей симпатичен. Пусть она сказала про жалость, ну и ладно. Ведь с сочувствия обычно и начинается женская страсть.

Брат её спал, сноха Лена сидела у телевизора, который достаточно громко верещал. Малышки в доме не наблюдалось – должно быть, к подружкам убежала. Я подумал – если притишить голос, то можно поговорить с красавицей об интимных делах.

– А у меня к вам тоже чувства имеются. Вы, когда поцеловали меня в машине, сна спокойного лишили и крепко-накрепко привязали мое сердце к себе. Просто наваждение какое-то. Ничего не хочу – только о вас и думаю. Вы меня приворожили. Признайтесь: вы – ведьма?

Марина сначала опешила. Потом отступила на шаг от меня, посмотрела со стороны. Хихикнула. Подошла и притиснулась лобком к моему плечу.

Блин, поплыл!

– Ведь я же цыганка, – сказала она. – Точней полукровка.

Я украдкой (от Лены, конечно) выпростал свою руку и погладил Марину по голой ноге – от лодыжки до колена и немного выше. Красавица не только не возмутилась, но и задышала призывно, высоко вздымая грудь.

– А вас можно домой пригласить на стрижку?

– Конечно.

– А когда?

– Когда отрастут.

– Это долго. А можно завтра?

– Можно только у меня телефона нет.

– Так я заеду.

– Заезжайте.

Марина перестала улыбаться – о чем-то задумалась, а ножницами щелкает.

Когда я еще раз ладонью погладил её ногу выше колена, она наклонилась ко мне и, заправив вьющийся локон за ухо, быстро поцеловала в краешек рта. Вот ведьма!

Я шепчу ей:

– Уже ревную тебя к твоему дружку.

Потом делаю предложение:

– Может, сломаем твои ножницы и поедем ко мне достригаться?

Она молчит. Возможно, ей нравится мое предложение. А может быть, я ошибаюсь. Но пауза затянулась.

Похоже, и стрижка уже закончена – я получил свой «каскад». Пора отваливать. Что-то все-таки не так.